На депутате деловой костюм, голубая рубашка, солнцезащитные очки. На лице заметны небольшие шрамы и царапины. Контрастируют с образом дешевые китайские часы на руке. Пабат демонстрирует их работу: нажимает кнопку - и голос называет точное время.
- Сейчас для меня они могут больше, чем другие часы за большие деньги, - говорит Александр Викторович. Он по привычке много улыбается, во время разговора активно жестикулирует. Чувствуется, что за три месяца у него накопилось много мыслей, которыми он хочет поделиться.
- Александр Викторович, расскажите, что все-таки случилось 2 февраля?
- Ни одна из тех версий, которые появились в СМИ, не соответствует действительности. У меня была открытая черепно-мозговая травма, разрушены 90 процентов лицевых костей, я шесть дней был в медикаментозной коме. Наши доктора вообще не знали, что со мной делать.
- В СМИ писали, что несчастный случай произошел во время запуска фейерверков на день рождения сына...
- В тот день у моих родственников не было дней рождения. С салютами, как говорят, тоже ничего общего. Но я не хочу рассказывать то, что на самом деле произошло. Так и пишите: не знаю. Исходя из внимания СМИ, догадываюсь, что в тот момент ими кто-то манипулировал. Я второго числа попал в больницу, а третьего уже выламывали двери в областной больнице. Журналисты приезжали с заранее написанными некрологами. Видно, кому-то очень не нравилась моя позиция непартийного человека. Человека, который занимается исключительно хозяйственной деятельностью. Благодаря чему я получил в своем округе (в Святошинском районе на выборах в ВР. - Авт.) 34 тысячи голосов…
- Кому, считаете, была бы выгодна ваша смерть?
- Ничто не заставит меня опуститься до низости мести. То, что произошло со мной, это мое личное дело. Но то, что ситуацию политические силы пытались использовать, это точно.
- Если у вас есть подозрения, то было бы логично написать заявление в милицию…
- А что я могу написать? Свидетелей нет, я находился в коме. Поэтому любое заявление, будь оно написано, могло быть подвергнуто сомнению. Поэтому я считаю так: это был несчастный случай, который каким-то образом возник.
- Вы довольно хорошо выглядите. Сколько понадобилось операций?
- Восемь операций уже было, из них только три на глазу. Еще предстоит ряд вмешательств, чтобы все привести в порядок.
- Как вы изменились после несчастного случая?
- Я по-другому стал относиться к себе. Понял, что в любой момент все может прекратиться. Я стал ставить перед собой более реальные задачи. Я не думаю о каких-то вещах глобальных, а думаю, что мне нужно сделать конкретно сегодня для того, чтобы достичь конкретного результата. И, конечно, стал более трепетно относиться к своей семье. Понимаю, что многие люди уже готовили некрологи и набрали уже земли для того, чтобы бросить на крышку гроба, но очень многие люди искренне переживали, помогали. Тот же Виталий Кличко, с которым мы в политике конкуренты, предложил помощь. Он сам позвонил, сказал, что готов помочь чем нужно.
- Правда, что перед этим несчастным случаем распоряжение о назначении вас главой Святошинского района было на подписи у президента?
- Да, конечно. Я уже был готов: сдал документы, прошел собеседование, чтобы стать главой района. Но замечу, что на сегодняшний день те все программы, которые были мною начаты, они все продолжаются. Главой Святошинского района является представитель нашей команды Юрий Бондарь… То, что я сейчас (долго подбирает слово. - Авт.) незрячий… Я сейчас нахожу еще больше вдохновения в работе. У меня каждый день минимум три рабочие встречи.
- То есть состояние здоровья позволяет вам активно работать в Киевсовете?
- Мне активная работа позволяет не думать о своем физическом состоянии. Расчет был после случившегося поселить такую мысль в СМИ, что Пабат - это овощ. Что ему - все, ему конец. Он уже списан за счетов… И я сейчас своим трудом доказываю, что это не так.
- А что говорят врачи? Вернется ли к вам зрение?
- Врачи говорят, что нужно ждать, надеяться и верить. При тех травмах, которые у меня были, около 90 процентов людей в такой ситуации впадают в депрессию. Вот только что проходил обследование у психиатра: у меня нет ни депрессии, ни самокопания, потому что у меня есть цель.
Так политик выглядел до происшествия.