С актером Валерием Черняевым Золотухин дружил ближе всего. Валерий Сергеевич даже успел поставить для друга спектакль "Я, Высоцкий Владимир" по книге Марины Влади "Владимир, или Прерванный полет", в котором Черняев сыграл легендарного барда.
"У МЕНЯ БУДУТ ЛУЧШИЕ ЖЕНЩИНЫ"
- С Золотухиным мы познакомились в начале 75-го года, когда я поступил в Театр на Таганке, - вспоминает Валерий Черняев. - В это же время я познакомился и с Высоцким, пять лет делил с ним одну гримерку. А когда Володи не стало, переехал в гримерку к Золотухину. И там мы сдружились на 38 лет.
- Каким он был человеком вне сцены?
- Одиноким. Кот, который гулял сам по себе. Это одиночество зародилось еще с детства, когда он упал со второго этажа и сильно повредил колено. Слава богу, ногу ему спасли. Он все время был один - без мамы, без папы: они на работе, а он в больнице. Это, видимо, пошло из детства: "Я добьюсь, у меня будут самые лучшие женщины". И даже в последний момент все ему говорили: не надо быть директором театра и худруком. Но он не ради себя взялся, а чтобы спасти труппу. Они видели, что Золотухин - честный и прямой человек. В своих дневниках Валерий Сергеевич много написал неприятного о коллегах, и многие обиделись. А он стоял на своем: "Но так же было!"
- А последние записи?
- Последняя тетрадь осталась у Ирины (актриса Ирина Линдт, гражданская жена, мать его сына Вани. - Ред.), а остальные лежат у Тамары (официальная жена. - Ред.). Он не знал, что умирает, - мы скрывали диагноз. Последняя его запись была такая: "Кажется, выкарабкиваюсь, еще поработаем". Даже в таком состоянии он хотел снова играть. Он понимал, что на нем три семьи: жена Тамара, Ирина Линдт с Ваней и старший сын, священник Денис от брака с актрисой Ниной Шацкой. У Дениса все-таки шестеро детей, которым тоже очень помогал Золотухин.
|
"ОБЕЩАЛ ТЕЩЕ, ЧТО НЕ БРОСИТ ТАМАРУ"
- В последнее время он жил все-таки с Ириной?
- Как мужчина с женщиной - да. У Тамары он просто жил, там у него был кабинет. Когда у Тамары умирала мать, она попросила Золотухина не оставлять Тамару. Валерий Сергеевич обещание сдержал. Младшего сына Ваньку он безумно любил. Я со слов Ирины расскажу: когда Валерий Сергеевич лежал уже в полузабытьи, он взял ее руку и говорит: "Передай Ване, чтобы он меня не подвел. И не бойтесь ничего. С нами Бог. Я с ним разговаривал, он ко мне приходит". Это были его последние слова... Ваня не знал, что сказал папа, но в Быстром Истоке он подошел к краю могилы и тихо сказал: "Папа, я тебя не подведу". Вы не представляете, какая любовь связывала отца и сына. Уже гроб стоял на сцене Театра на Таганке, Ваня в слезах подходил, что-то поправлял... Он не боялся отца в таком виде, целовал. Это мало кому дано, взрослому даже, а тут ребенок. Валерий Сергеевич вложил в Ваню очень много любви.
- Когда вы узнали, что Валерий Сергеевич болен?
- Я поздравлял его с наступающим Новым годом. Он мне сказал, что встретит праздник с Ирой и Ваней, а потом позвал к ним на дачу. На следующий день перезвонил: "Я еду в Киев на съемки "Ефросиньи". Он постоянно туда мотался. Когда Золотухин вернулся со съемок, я ему позвонил. И вдруг берет Ира трубку: "Он заболел, мы сейчас в больнице". Передала телефон ему. Валерий Сергеевич ответил очень бодро: "Привет, все будет хорошо". Я приехал в больницу и увидел его в очень плохом состоянии. Это уже был не Валерий Сергеевич. Я разложил гостинцы, которые привез, - он очень любил хурму. Сел за стол, поел. А потом он уже не вставал. Ира рассказывала, что временами у него было просветление. Он мог встать с кровати со словами: "Где мой костюм? Мне надо на репетицию, мне надо на спектакль". Он уже не понимал, что в больнице.
|
В конце февраля Ирина уехала на гастроли в Германию, и Золотухина из больницы привезли к Тамаре. Я дважды приходил к нему, но он все время спал. А когда Ирина приехала с гастролей, она мне позвонила: мол, нужно Валерия Сергеевича отвезти на МРТ. Это уже в конце февраля было. И мы его на руках уже в кресло сажали. Он сидит в кресле-каталке, вдруг подходит ко мне мужчина лет 80, говорит, показывая на Золотухина: "А кто этот дедушка? Лицо знакомое". Вот насколько изменился Валерий Сергеевич. Болезнь его очень быстро съела. Практически за два месяца.
- Неужели до этого Валерий Сергеевич не жаловался на здоровье?
- Нет, никогда. В декабре на съемках в Киеве режиссер Юрий Смирнов первым почувствовал неладное. Они сидели вместе с Золотухиным в гримерной, вдруг он повернулся: "Юра, в каком мы городе?" Смирнов тогда подумал, что Золотухин шутит. А Валерий Сергеевич уже был болен. Он же каждое утро по 7 минут стоял на голове. Пока не прочитывал молитву, не вставал. И мозг привык к мощнейшему давлению, нервные окончания привыкли к боли и не среагировали на возникающую опухоль. А она все росла, росла. Ирина отвезла его в больницу, когда Золотухин перестал понимать, где он находится. Приехал к ней, подошел к стенке и начал открывать несуществующий шкаф: мол, где мои костюмы, мне на репетицию. Сделали МРТ, узнали диагноз, стали делать химиотерапию, а опухоль не уменьшается, а увеличивается. Тогда Ира принесла снимки МРТ главному врачу в госпиталь имени Бурденко, он сказал: "Максимум год. И никто не возьмется оперировать". В Германии и Израиле тоже отказались. Его уже невозможно было спасти.
"ЗАВЕЩАНИЕ ПОКА НЕ НАШЛИ"
- Валерий Сергеевич оставил завещание?
- Этого никто не знает. Разговоры-то у них с Ириной об этом были. Но он все время отмахивался: мол, что ты меня хоронишь. Знаю, что еще при жизни он переписал дачу на младшего сына.
- Старший сын Денис говорил, что отец хотел обвенчаться с Ириной.
- Хотел, но не успел. Он обожал Иру. Я был свидетелем. Очень жаль, что они были вместе так мало. Валерий Сергеевич как-то признался мне: мол, когда-то гадалка сказала ему, что он доживет до 74 лет. Золотухин про это всегда шутил: "Я обману смерть! Доживу до 90!" Увы, не получилось...