Народный депутат от Партии регионов Анна Герман уверяет, что никогда не хамила Виталию Коротичу, да и он в ответ не грубил. А злосчастного разговора о Юлии Тимошенко никогда и не было.
- Я получила от Виталия Алексеевича много теплых писем, - рассказала Анна Герман "Комсомольской правде в Украине". - Я ему ответила, чтобы он забыл об этой ситуации, в жизни бывает всякое, я его прощаю и готова дальше сотрудничать. Так случилось, что он так сказал журналисту, надо было сразу это признать и не говорить, что его слова перекрутили. Я не понимаю, почему он так запутался и не понимаю, почему в письмах он пишет одно, а в интервью говорит совсем другое. Наверное, в первые минуты ему не хватило мужества признать, что он действительно это говорил.
По ее словам, она и не думала, что Виталий Коротич способен на подобную грубость:
- На самом деле он никогда не посылал меня, не говорил мне ни одного дурного слова, всегда был исключительно корректным и вежливым. Для меня был шок, когда я это прочитала. Я и не думала, что он такие слова употребляет. Да и разговора о том, что я ему что-то сказала о вопросах к президенту, у нас никогда не было. Мы не закрывали эту программу – она выходила время от времени, когда у него были идеи или темы для разговора.
Напомним, что экс-главред "Огонька" Виталий Коротич дал интервью журналу "Афиша" в котором вспомнил, как записывал программу "Вечера с Виталием Коротичем". По его словам, Анна Герман, на тот момент замглавы Администрации президента, после одной из записей нахамила ему. Посоветовала не лезть в политику, которую он не понимает. Журналист в ответ "послал ее на три буквы", после этого передача больше не выходила.
"Комсомольская правда в Украине" публикует отрывок из переписки между Анной Герман и Виталием Коротичем:
- Для меня было великой честью участвовать в телеразговорах с президентом, - пишет Виталий Коротич. - Разговор о Тимошенко был совсем другим, чем он подан в журнале. Хотя ваше несогласие с моим вмешательством в проблему, которую мы предварительно не обсуждали, было четким, я имел право обижаться или не обижаться, но не имел права на ненормативную лексику.
- Надеюсь, вы не слишком огорчились по поводу этой газетной истории, - отвечает ему Анна Герман. – Я не держу на вас обиды. Но это впервые в моей жизни, когда кто-то так высказывается обо мне. Как бы там ни было – я прощаю вас. Моя совесть чиста, я помогала вам как могла.