Мы говорили с ней всего пару месяцев назад. Просто так, без всякого повода - так повелось с прошлого года, когда впервые позвонил ей, чтобы взять интервью к юбилею фильма "Три плюс два". "Саша, мне кажется, наши отношения уже дошли до того момента, когда я могу пригласить тебя к себе в гости", - смеялась она в трубку. И в этих словах была лишь доля шутки. Как всякая бывшая красавица, на чьей внешности сказались болезни и горе, она избегала лично встречаться с людьми, запомнившими ее по фильмам, в которых она блистала. Она стыдилась не только своей внешности - к ней она как раз привыкла.
Просто она, как любая актриса, любила окружать себя мифами. Она лучше других знала, что такое красивая жизнь: сталинский ампир, роскошная квартира в центре, свежие букеты от поклонников на пороге и зависть пополам с восхищением в глазах женщин. "Знаешь, когда меня впервые увидели в Каннах в 60-е, мгновенно назвали русской Мэрилин Монро. А я как дурочка стеснялась. Не понимала тогда, что это самые счастливые годы моей жизни".
Наши разговоры вообще часто заканчивались тем, что Кустинская долго и с удовольствием вспоминала былое - и хорошее, и плохое, и сногсшибательные успехи, и умопомрачительные провалы. Блестящее прошлое - вот тот единственный капитал, который она могла предъявить миру. Ее жизнь - будто развернутый вариант фразы "Красота требует жертв". Только - вот где настоящая трагедия - все жертвы Кустинской были отвергнуты. Ее красота в итоге превратилась в ее проклятие.
|
В глубине души она это понимала. "Я до сих пор надеюсь, что мне предложат хотя бы какую-нибудь роль. Но никто не хочет видеть Кустинскую-актрису, всем нужна Кустинская-сплетница, рассказывающая о своих и чужих романах". Последняя надежда на съемки потерпела крах пару лет назад, когда один телеканал убедил ее сняться в исповедальном документальном фильме о самой себе под предлогом дальнейшего трудоустройства в сериал. Исповедальный фильм с большой помпой показали в прайм-тайм, никакого сериала, разумеется, не планировалось.
"Меня много и часто била жизнь. И я совру, если скажу, что никогда не сдавалась. Во мне хватало и злобы, и раздражения. Но сейчас все позади". Кажется, здесь она не кокетничала. Я читал ее старые интервью, в которых она с запалом рассказывала свою версию истории о том, как она не поделила с Натальей Фатеевой космонавта Егорова. Два месяца назад от этого запала не осталось и следа. "Я тебе год назад уже говорила, что у меня не осталось вообще никаких чувств к Фатеевой. Даже не так - я искренне жалею, что она винит меня во всех своих бедах. Я регулярно ставлю свечку за ее здравие. И если бы она не была против, то я готова положить конец этой вражде".
Она прекрасно понимала, что ее жизнь после всех крутых виражей вырулила на финишную прямую. И сложнее всего она переживала не потерю красоты и бедность, а одиночество - отсюда и привычка часами откровенно болтать со мной, человеком, в сущности, ей совершенно незнакомым и годящимся во внуки. "Пока мы живем, мы совершаем ошибки - иначе никак. Актрисы - женщины глупые, я себя исключением не считаю. Но главное же - самой себе признаться в своих ошибках. Простить других. И себя тоже. С собой, впрочем, всегда сложнее, чем с другими. Это единственное, чего мне сейчас не хватает".
Когда на лентах информационных агентств появилось сообщение о смерти Натальи Кустинской, мне захотелось одного - поверить, что она успела справиться с этой сложностью.