В номере от 6 июня "КП" рассказала о халатности врачей, с которой столкнулись сотрудники "КП". Напомним: речь шла о травмированном ребенке, которого перекидывали из одной донецкой больницы в другую. После этой публикации в редакцию "КП" обратилась Инна Цикава и рассказала о еще более шокирующем случае, который произошел с ее матерью.
Это не рак?
Все случилось в хирургическом отделении Донецкой городской больницы № 16. Лилия Щукина, 46-летняя мать Инны, попала сюда с непростым, но не слишком пессимистичным диагнозом: желчекаменная болезнь, осложненная перекрытым желчным протоком. Выход врачи предложили очевидный: пролечить так называемую "механическую желтуху", устранить зондом непроходимость желчного протока и прооперировать. Собственно, именно необходимость зондирования и привела Лилию Романовну в больницу № 16, где находится необходимое для этой процедуры оборудование. И именно с приезда в эту больницу началась цепочка нелепостей, совпадений и просто промашек, результат которых месяц спустя будет оценен патологоанатомом.
Мнительность пациентки и экологическая обстановка Донецкого региона - вот причины, по которым Лилия Романовна и ее дочь не раз и не два задавали врачам сакраментальный вопрос: "Это точно не рак?" Ответы поступали уверенные и всегда отрицательные.
- Вы не похожи на человека, у которого рак, - успокаивали медики.
Зондирование пришлось проводить два раза, поскольку проток оказался перекрыт очень плотно. Как скажет позже патологоанатом, именно на этом этапе следовало заподозрить давящую на него опухоль. Однако диагност, по словам дочери Инны, отделался расплывчатыми рассуждениями о врожденных патологиях и воспалении. Почти неделю спустя рентгенография, по словам медиков, показала улучшения!
И все бы ничего, да вот только в посмертный эпикриз именно днем рентгенографии вписано первое подозрение на рак поджелудочной железы. Но врачи умолчали этот факт!
Катастрофа в животе
Сложная операция по удалению желчного пузыря прошла, на первый взгляд, успешно. Хотя, забежав вперед, можно вспомнить слова патологоанатома о возможности "негерметичного анастомоза". Попросту говоря, врачи могли плохо сшить места разрезов, и желчь начала просачиваться в брюшную полость.
…А дальше начался кошмар. Каждый день приносил лишь ухудшения состояния, но медики упорно списывали высокую температуру, постоянную рвоту и слабость на нервы.
- Я постоянно просила сделать матери УЗИ или рентген хотя бы для успокоения нервов, - рассказывает Инна. - Но врачи просто отказывались, отвечая, что, когда это понадобится,сделают.
Только когда у больной начался бред и гнойные отделения из дренажей, врачи сделали неожиданный для самих себя вывод о наличии "какой-то катастрофы в животе"...
После второй операции Лилия Романовна уже больше не покинула реанимацию, хотя снова было сделано все, что нужно. По крайней мере, так заявили родственниками хирурги. Хотя посмертный эпикриз пестрит упоминаниями о всевозможных осложнениях, как отек легких, отек головного мозга и другое! Каждое утро дочь больной стояла под дверями закрытого для посетителей отделения и с надеждой ждала хоть каких-то добрых вестей. Но неумолимо длинный список лекарств обновлялся и пополнялся каждый день. Среди назначений появились мощные антибиотики, и окончательно растаяла хлипкая уверенность в словах оперировавшего хирурга, что заражения крови удалось избежать.
Гной откачивали литрами
Спустя несколько дней неизбежной стала уже третья операция. Одинокий и очень усталый анестезиолог заранее честно предупредил, что третьего наркоза при такой интоксикации Лилия Романовна может не пережить. Как выяснится позже, в ходе операции дежурный хирург удалил из живота 3 литра (!) гноя.
Пустая больница. Лучшая подруга, дочь и зять ждали Лилию Романовну с той безнадежной уже операции. Ждали под леденящим плачем женщины, у которой этажом ниже, в другом отделении умер кто-то близкий.
Лилия Романовна пережила день операции на пять часов и сорок пять минут. А день спустя в справке о смерти патологоанатом лаконично указала причину смерти: "Рак головки поджелудочной железы". Проблему, которую не увидели эндоскопист, вооруженный специальным зондом, и бригада опытных хирургов при проведении операции, обнаружили сразу при посмертном вскрытии. Что еще любопытнее, в личной беседе патологоанатом подробно объяснил, что, как и когда должен был сделать врач, чтобы спасти пациентку.
В печальной истории можно увидеть руку судьбы. Можно - безграмотность медиков. Можно - проблемы окружающей среды. А можно - сорокашестилетнюю женщину, о которой знакомые, друзья и родственники не раз еще с горечью вспомнят: "Залечили".
P.S. Редакция открыта для общения и готова дальше освещать эту тему.
Комментарий начмеда
Нина Бухтиярова, зам. главного врача по лечебной части Донецкой горбольницы №16:
- Операции этой пациентке проводила кафедра медуниверситета. По закону можно, чтобы профессор кафедры отбирал себе так называемых тематических больных. Лилия Щукина с её желчнокаменной болезнью входила в разряд именно таких пациентов. Поэтому сама больница, по большому счету, здесь ни при чем. И будет очень обидно, если нас ни за что опорочат.