И всю жизнь скрывала от нее правду
Свою приемную маму Алефтина Синчишина всю жизнь называла на «вы». Сторонилась, держала дистанцию и всю жизнь мечтала найти настоящих родителей. Но когда нашла - пережила большой шок. Приемная мать оказалась настоящей! Родной!
И так получилось, что корреспондент «КП» присутствовал при этом событии.
...В село Потапово, за 300 километров от Красноярска, мы едем с председателем красноярского общества «Мемориал» Алексеем Бабием. Это с его помощью Алефтина Ивановна изучила свою родословную.
- Не знаю, обрадуем ее или, наоборот, расстроим, - говорит Алексей Бабий. - Письмо ей отправили, но могло и не дойти - переправу только на днях открыли.
Стучим в дверь ветхой избушки.
Письма из Красноярска Алефтина Ивановна действительно еще не получила. Мы прибыли вперед почты.
И только через двадцать минут, за чашкой чая, Алексей Бабий решается:
- Алефтина Ивановна, я хочу сказать вам что-то важное. Приемная мать и была вашей настоящей мамой...
Пожилая женщина несколько минут сидит молча, теребит руками подол платья. И вдруг из ее глаз начинают катиться слезы.
«Теперь ты будешь жить со мной»
Алефтина Ивановна родилась в Магадане, в лагере для политзаключенных. (Кстати, необычное написание ее имени - не ошибка. Так записали в лагерных документах, а потом и в паспорте.) Матери своей она не помнила - ее сразу отправили в детский дом.
Однажды весной 1953 года к Алефтине подошла медсестра в белом халате и взяла за руку: «Аленька, тебя удочерили. Собирайся, поедем».
Наша героиня до сих пор помнит, как вышла на порог детдома и увидела грузовик с крытым брезентом кузовом. Девочку посадили в машину и повезли куда-то очень-очень далеко. Ехали несколько суток, пока не приехали в какой-то поселок.
Из барака вышла незнакомая женщина. Невысокая, темненькая, с волнистыми волосами, очень молодая. У женщины были удивительные ярко-голубые глаза и мягкие нежные руки. Она молча взяла девочку за ладошку и повела в барак. В маленькой комнатке она присела на кровать и быстро обняла Алефтину: «Теперь ты будешь жить со мной».
Поселок Нижний Красноярского края, куда привезли Алефтину, был местом ссылки «политических» осужденных. Женщину, которая удочерила девочку, звали Анной.
Девочка была еще слишком мала (ей тогда было всего пять лет), чтобы увидеть странности: зачем-то чужая женщина взяла на себя такую обузу, да еще из детского дома аж из Магадана?
- Я как-то пыталась ее спросить, кто мои настоящие родители, но она отрезала: «Не знаю». Мама очень суровая женщина была, скрытная, - признается Алефтина Ивановна. - Не помню, чтобы она меня когда-то ласкала или брала на руки. Я думала, что она меня не любила. А теперь понимаю - у нее просто характер был такой.
Два года назад мать (ей было почти 90 лет) умерла. Перед смертью, сидя у ее постели в больнице, Алефтина решилась спросить: «Мама, скажите хоть сейчас, кем были мои родители?»
Но мать только закрыла лицо руками и заплакала.
«Хочу узнать, кто мои родители»
Наверное, Алефтина так никогда бы не узнала правду. Но помог случай. Где-то через месяц после похорон в поселок приехали исследователи из Красноярска - искали истории репрессированных людей, изучали их родословные. Алефтина пришла к ним и попросила помочь. Откликнулся Алексей Бабий, тот самый, с кем мы приехали в село.
- Я тоже обратил внимание: зачем женщине, которую сослали на спецпоселение в Сибирь, «выписывать» ребенка аж из Магадана? - вспоминает Алексей Андреевич. - Написал запросы в магаданское УВД, в архив красноярского краевого ГУВД. А когда начали поступать ответы, был просто ошарашен.
Все говорило о том, что удочерившая Алефтину женщина и была ее родной матерью. Вот только некоторые аргументы: фамилия ее мамы, Анны, - Ханащак. Но оказалось, что это ее девичья фамилия! В «личном деле спецпоселенца» я обнаружил строчку «Замужем. Муж - Иван Синчишин».
Фамилия очень редкая. У Алефтины фамилия - Синчишина, и по отчеству она - Ивановна. Ну не бывает таких совпадений!
Выяснил исследователь, почему украинка Анна оказалась на Колыме с ребенком. Она вышла замуж перед самым арестом, в 1944 году. Тогда, в Великую Отечественную, на Западной Украине схватить могли любого, как пособника бандеровцев.
- Она вполне могла быть беременной, когда ее арестовали, - считает Бабий. - И родила, скорее всего, уже в магаданском лагере в 1945-м. Естественно, ребенка у нее забрали и отдали в детдом в Магадане.
В паспорте у Алефтины указан 1948 год рождения. Но, во-первых, в свидетельстве написано «возраст ребенка определен по росту». Во-вторых, она выглядела старше своего «официального» возраста. И когда пришла в 16 лет получать паспорт, паспортистки очень удивились, даже сказали: «Ты посмотри, твои сверстницы выглядят как девочки, а ты уже взрослая девушка».
У исследователей почти не осталось сомнений - Анна и была родной матерью Алефтины.
«Как жаль, что я мало любила маму при жизни»
- Я, наверное, как считала себя приемной, так и внушила себе, что совсем на маму не похожа. - Алефтина Ивановна, утирая слезы, глубоко вздыхает. - У нее волос каштановый, у меня - русый, у мамы глаза ярко-голубые, у меня - зеленые. Губы, брови - все не такое. Я удивлялась, когда народ говорил: «До чего ты, Аля, на маму похожа»... Им-то виднее было, значит.
- Почему же мать молчала все эти годы, не признавалась дочери? - спрашиваю.
Скорее всего, в смутные годы «политическая осужденная» боялась ее скомпрометировать. А потом просто не решилась открыть свою тайну. Но однажды она допустила одну (единственную за 50 лет!) случайную оговорку. В одном из писем Анна написала к Алефтине: «Здравствуй, моя родная дочь...»
- Но тогда я не обратила на это слово внимания. Была бы она сейчас рядом, обнять, поцеловать бы ее, - плачет Алефтина Ивановна. - Я верю только, что она где-то сейчас видит меня и слышит. Она знает, что я ее всегда любила и уважала. И для себя считала родной...