Правда, первой их резиденцией была не знаменитая царская Ливадия. В поселке Мухалатка, что в 20 км от Ялты, в 1909 году купец Кокорев выстроил дворец, увидев который, Николай II, как говорят, захотел иметь нечто подобное.
На миллион дороже царского
Нынешний Ливадийский дворец был построен два года спустя и имел, конечно, вид более впечатляющий, хотя внешне похожий. Но трехэтажные апартаменты купца не уступали ему ни в роскоши отделки, ни великолепием убранства. Еще бы. Весь Ливадийский дворцово-парковый комплекс обошелся царской казне в сумму более 4 млн рублей, а Кокорев за свои летние апартаменты выложил аж 5 млн наличными.
В плафон гостиной вписали картуш, в котором уместили панно "Суд Париса". Всю мебель заказывали в петербургской мастерской Мельцера. Фарфоровые и фаянсовые цветочные вазы и лампы-вазы изготовили на лучших заводах Европы, России, Японии и Китая. С потолка свешивалась грандиозная венецианская люстра. По вечерам это играющее в огнях великолепие отражалось в двух больших зеркалах и хитро устроенных нишах, каждая из которых состояла из 20 зеркал разного преломления и создавала эффект калейдоскопа. Стены столовой украшали голландские и фламандские натюрморты. В трех восточных комнатах хранились предметы восточного быта из Египта и Дальнего Востока. Придворцовая часть парка была создана по проекту одного из лучших ландшафтных архитекторов Европы Эдуарда Андре. В оранжереях выращивались камелии и азалии, культивировались ананасы, апельсины и другие экзотические фрукты и ягоды.
|
Ленина тут не дождались
Пока в Ливадийском дворце готовились создать первый крестьянский санаторий, в не менее шикарном, но спрятанном от лишних глаз кокоревском имении разместилась здравница Совнаркома с обслуживанием по высшему классу. Его обеспечивал дореволюционный персонал во главе с бывшим управляющим дворянского происхождения Андреем Францессоном, который строил и украшал дворец. В нем была организована и первая комендатура, охраной объекта занимались сотрудники НКВД.
Одной из первых гостей в Мухалатке была Надежда Крупская. Она не раз приезжала сюда с сестрой мужа, Владимира Ильича. А в 23-м готовила и приезд самого вождя революции. Но в январе 1924 года основателя СССР не стало. Что, впрочем, вкусов Надежды Константиновны не изменило. В Мухалатке ей нравилось. Она писала статьи в "Правду", гуляла с подругами по парку, пела с ними хором пролетарские песни. Большой популярностью пользовалась "Качка": "Помнишь девятнадцатый годок, как дрались с махновцами, браток..."
Этой песне научила постояльцев дворца Кокорева спутница Крупской - сотрудник редакции "Правды" Сара Крылова, которая раскритиковала санаторное собрание пластинок для граммофона за цыганщину и дешевую чувствительность. Но, как писала сама Надежда Константиновна, приглашенная ею журналистка была в Мухалатке недолго. Поэтому агитация высокопоставленных гостей не была доведена до конца и революционные песни не смогли полностью занять все звуковое пространство госдачи. Отучить избранных от буржуазной музыки и песен не удалось.
Нарком Микоян почернел, как араб
В Мухалатке нарком торговли Анастас Микоян сблизился с Железным Феликсом (один из организаторов "красного террора" и основатель КГБ Феликс Дзержинский). После чего они вместе ездили даже на дегустацию вин на Массандровский винзавод. Анастас Иванович вспоминал: "Там был старый винодел Егоров. Ему уже 90 лет. Он работал виноделом еще при князе Голицыне, ведая винодельческими имениями царя. Всей программы дегустации мы не выполнили, хотя давали нам неполные бокалы вина. Но сортов вин было много, так что ударило нам в голову. Наше настроение было настолько веселым, что Дзержинский даже запел. До этого я не знал, что Дзержинский так хорошо поет. По вечерам в доме отдыха мы иногда играли в "дурачка". Оказывается, Дзержинский этой игре еще в тюрьме научился. Она отвлекала от всяких мыслей, и Дзержинский очень увлекался ее смешной стороной. Мы играли с ним в одной паре. Он из цветной бумаги сделал корону для "дурачка" и с большим удовольствием надевал ее на голову проигравшего".
Сам Микоян был в восторге от того, как на него действовал крымский отдых: "Я поправляюсь очень хорошо: прибавил уже 6 фунтов. Мускулы окрепли. Я стал черный, как араб. Мы с Молотовым ездим верхом, играем в теннис, в кегли, катаемся на лодке, стреляем, словом, отдыхаем прекрасно. Набираю сил для трудной работы. А из писем, поступающих из Москвы, видно, что положение с хлебом очень тяжелое и мне придется в июле и августе здорово постараться".
|
Сталин и Ворошилов "затянули" Фрунзе
В 1924 году начальник штаба Красной армии Михаил Фрунзе угодил в автомобильную аварию в Москве. По счастливой случайности рядом с ним не было его друга - знаменитого полководца Гражданской войны Климента Ворошилова. В бархатный сезон генеральный секретарь Коммунистической партии Иосиф Сталин пригласил того в Мухалатку обсудить партийные дела. А все вместе из Крыма они начали зазывать Фрунзе "зализать" во дворце Кокорева травмы после ДТП.
Днями Ворошилов и Фрунзе охотились. Карабкались по склонам Крымских гор, пробирались каменистыми расселинами в дальние леса, а все зря: добычи не было. Что, впрочем, их не расстраивало. Компенсировали неудачи вечерними застольями.
Политические интриги были еще впереди, Иосиф Виссарионович единоличной власти не имел, и атмосфера во дворце Кокорева была дружелюбной – в Мухалатке Сталин даже научился играть в бильярд. Длилось это, правда, недолго. В 40-х многим из отдыхавших на первой госдаче стало не до отдыха, и санаторий стал более уединенным. У Иосифа Виссарионовича вообще появилась отдельная дача.
|
После войны остался только фундамент
Осенью 1941 года первой госдачи в Крыму не стало - ее взорвали при отступлении советских войск. А на фундаменте уже в 1954 году построили более скромное двух-этажное архитектурное сооружение, известное как госдача №8, которая входит в известный комплекс спецобъектов в Мухалатке. В течение 40 лет ее постоянным постояльцем был старожил советской дипломатии и политики - министр иностранных дел СССР, председатель Президиума Верховного Совета СССР Андрей Громыко.
- Дворцовый парк и даже флигель Крупской сохранились до сих пор, - рассказал мне несколько лет назад тогдашний директор Департамента охраны в АРК генерал-майор Сергей Невзоров. - Каменная постройка до революции служила хозяйственным нуждам, а после того, как в ней селилась Надежда Константиновна, использовалась как скромные апартаменты. Холл, кухня, спальня с печкой посередине... Все это бережно хранится и используется в качестве небольшого экскурсионного объекта для гостей госдачи до сих пор.
В статье использованы материалы книги "Мухалатка" А. А. Галиченко, воспоминания участников и героев тех событий.
КСТАТИ
Дачу Молотова взорвали, а сталинскую пощадили за скромность
В таком количестве мест на ЮБК, где отдыхал Сталин, не проводил отпуск больше ни один из советских вождей. Санаторий в Мухалатке, Ливадийский дворец, домик у дворца Александра III… В 30-х Иосиф Виссарионович уже перестал посещать санаторий в Мухалатке, Ливадийский дворец он оценил только во время знаменитой Ялтинской конференции в 1944 году. Поэтому на ЮБК для него построили сразу четыре одно- и двухэтажных спецобъекта: "Головинка", "Явейная", "Трапезниково" и "Кореиз" площадью от 150 до 400 кв. м. Стиль - как в Кремле: снаружи - стены, покрытые цементной штукатуркой с зеленой краской, внутри - дубовые панели и паркет. До наших дней не дожила ни одна из них.
Ветеран ялтинского партизанского движения Михаил Стремский, которому в 1941 году исполнилось 14 лет, помнит одну - что в знаменитом парке Чаир: "Дачи Молотова и Сталина находились у нынешнего санатория "Марат". Я там часто бывал. Рядом был гараж, и я помогал водителям протирать поршни, клапаны. Как-то даже столкнулся с Молотовым, который строго спросил, что я там делаю. Узнав, успокоился. Около дач были свои подсобные хозяйства, штук шесть-семь машин, а постоянную охрану даже и не помню. Правда, внутрь дач - одноэтажной и двухэтажной – я попал только перед приходом фашистов. Я как раз оказался рядом и смотрел, как чекисты минируют здания. Они меня знали, была такая спешка, что на меня внимания не обращали и не отгоняли. Так я попал внутрь. У Молотова была шикарная обстановка. Помню много ковров, хрусталя. На столе лежали кортики. Я взял один, а чекисты сказали: "Миша, мы ничего не берем, и ты не бери!" Эту дачу взорвали. А вот сталинскую не стали - после того как осмотрели внутри. Там все было как-то очень скромно: в шкафу - старая шинель, в столовой - обычные кастрюли, посуда и фраже".
БЫЛ ЕЩЕ СЛУЧАЙ
Трость для сестры Ильича "умыкнули" из Москвы
В один из своих приездов в Мухалатку Мария Ильинична Ульянова оступилась и сильно повредила ногу. Группа комсомольцев, которая работала тогда в Алупке, решила достать сестре Ленина трость. Самой активной оказалась будущая писательница Галина Серебрякова. Она, не задумываясь, отправилась в бывший дворец генерал-губернатора Москвы князя Феликса Юсупова, где находилась коллекция чудесных тростей. Сторожу выдала расписку и забрала с собой великолепную палку с набалдашником из слоновой кости. Мария Ильинична была приятно удивлена. Но когда узнала, откуда трость, обрушилась на девушку с упреками:
- Как могли вы совершить этот недостойный поступок? Немедленно верните палку во дворец Юсупова. Это народное достояние, так можно скатиться до очень скверных дел. Это недостойно большевиков.
Правда, докладывать куда следует сестра вождя революции не стала. Ограничилась нагоняем, а после того, как трость вернули во дворец, общалась с будущей писательницей так, как будто ничего не произошло.