"Разве люди не сходят с ума?"
- Вам повезло родиться летом - когда и фрукты, и в отпуск можно. Но юбилей - это же и творческие вечера?
- Зачем? Я 15 раз в месяц выхожу на сцену "Ленкома". "Женитьба Фигаро", "Вишневый сад", "Пер Гюнт", "Ва-банк", "Женитьба" по Гоголю. И это своеобразный творческий вечер.
- Смотрела недавно "Женитьбу". Ваша Агафья Тихоновна - особенная. Смешная, беззащитная - и внезапно трагичная.
- Это же захаровский спектакль, не чистая гоголевская "Женитьба". Марк Анатольевич все немножко перекраивает. И там вдруг выплыл кусочек из совсем другого Гоголя, но он так замечательно соединился с "Женитьбой". Театр - это живое искусство, сиюсекундное, его нельзя размножить. Пленка не может зафиксировать этот энергообмен и единение со зрителем.
- А вы не боитесь отстать от паровоза с преданностью этому штучному искусству?
- Вы о том, что сейчас все переводят в какую-то электронику? Что делать - я не могу читать электронную книгу, мне нужны листочки - их можно понюхать, ощутить их вес в руках. Так и с театром - он выжил за счет того, что это великое и древнее искусство.
- Мне кажется, вы, как талантливая актриса, должны жить в перманентном состоянии любви. А минуты отчаяния бывают?
- Я же живая. Конечно. Если я не буду видеть брошенных детей, брошенных стариков, бездомных животных и вырубленных лесов - грош мне цена. А если человек пребывает в перманентном состоянии радости и прелести - это грех.
- Сейчас как раз в моде генно-модифицированный взгляд на любовь - мол, всякие африканские страсти, это для современной женщины перебор.
- А я думаю, что нет. Эта грань, когда ты сходишь с ума, очень зыбкая и в жизни-то… А актерская профессия и вовсе опасная. Она калечит физически, морально. У людей улетает крыша - и не вернешь.
|
- Можно настолько погрузиться в роль Офелии, что сойдешь с ума?
- А вы хотите сказать, что люди сейчас не сходят с ума?
- Офелия - девушка из знатной семьи, она могла позволить себе влюбиться без памяти и сделать это делом своей жизни. Современной женщине надо заниматься работой, близкими. А сойти с ума от страсти... Может, у вас была такая история?
- Знаете, у нас во дворе в Монетчиковском переулке была чудная дворничиха. К ней в помощь нас, малышню, подкидывали. И вот мы убранную территорию огораживали красными флажками. И людей по чистому тротуару не пускали. Я до сих пор не понимаю почему, но мы кричали: "Здесь убрано, обходите!" Почему человеку нельзя было идти по этому месту? Так я всю жизнь огораживаю территорию личной жизни и стараюсь туда никого не пускать. Потому что в жизни я не играю.
Отец, массовка, табурет
- Вы как-то сказали: отец похитил 10 лет моей жизни. Мне кажется, что вы до сих пор что-то хотите ему доказать.
- Каждый день стараюсь. Марк Анатольевич для меня самый главный судья. Он и мама. Отец, как человек умелый и опытный, бьет по самым болевым точкам. После первой роли - Офелии - я целых 10 лет ходила в массовке. И смотрела, как играют большие актеры. А ведь для женщины очень важен возраст и важно рано начать играть. Сейчас я благополучна как актриса.
- А когда вы играли в массовке, вы дома вечером вопрошали: доколе, папа?
- Я не закатывала истерик. Пока мне не двинули в темноте по голове табуреткой, предназначавшейся для Николая Караченцова. Я уже снималась, была популярной - а тут сотрясение мозга от табуретки. Обидно! Я написала заявление, что больше не могу. Хитрый папа вывел меня из одной массовки... и сразу ввел в другую.
КСТАТИ
- На даче будете отмечать день рождения?
- Приедут друзья и родные. Будут соловьи, вино, шашлык и две собаки. У меня фокстерьер и эрдель. Одна охотится и роет метро на соседний участок. А вторая - рыжий лось, бегает за бабочками и ест цветочки. А еще она знает слово "самолеты". Меня собаки держат за мелкого пуделя.
- Могли бы и побороться за лидерство.
- Да ну их! Я консерватор - люблю старые тапочки, одни и те же улицы, одни и те же духи. Я ужасно традиционна. Люблю Пушкина. Когда я родителям заявила, что буду талантливой артисткой, они сказали: прочти что-нибудь. Я прочла им "Сон Татьяны". Я им так прочла! Ни точек, ни запятых, ни мыслей. Они - мне: "Сашенька, может, ты пойдешь в журналистику?"
- Ах так! А ведь про вас никогда не говорят: Захарова, мол, стерва.
- Правда? Жалко.