Старинные здания: "Яма" Куприна родом из столицы

Старинная киевская застройка интересна не только архитектурными особенностями.

Михаил Кальницкий

Если поглубже копнуть "биографию" чуть ли не каждого почтенного здания, можно обнаружить не один любопытный исторический сюжет.

МОДЕРН НА БЫВШЕЙ ОКРАИНЕ

Когда-то Дмитриевская (в советское время носившая имя чекиста Менжинского) представляла собой окраинную улочку. Но со временем здесь появились многоэтажные дома.

Владелица здания, Ида Марковна Штейн, в начале прошлого века приобрела под застройку на этой улице участок № 37. Ее муж-немец, Вильгельм Штейн, был инженером-строителем и сам руководил возведением четырехэтажного дома для жены в модном тогда стиле модерн. Это было доходное строение, предназначенное для сдачи помещений в аренду. На каждом этаже (кроме нижнего) были устроены по две квартиры на 4-5 комнат.

Верхняя часть фасада - так называемый фриз - имеет оригинальное украшение: барельефы на темы виноделия. Быть может, в них заключался намек на характер заведения в подвальном помещении. Ведь там находились ресторация и бильярдная. В 1910-е годы на первом этаже этого же дома Штейны открыли "синематограф" (кинотеатр) под курьезным названием "Гном". 

"ЯМА" КУПРИНА РОДОМ ИЗ КИЕВА

Некоторые подробности о доме № 37 можно прочесть в машинописных воспоминаниях старожила дома, юриста Владимира Киричека. Там перечислены квартиросъемщики разных лет - почтенные дворяне и рабочие, педагоги и советские чиновники... Среди них упомянут житель одной из квартир на третьем этаже Иван Иванович Соловьев, в прошлом офицер, служивший в 46-м пехотном Днепровском полку. Он также отлично музицировал и, выйдя в отставку, посвятил себя театру - стал актером и капельмейстером антрепризных трупп. 

С Днепровским полком связана биография знаменитого писателя Александра Куприна. По утверждению Владимира Киричека, Куприн дружил со своим однополчанином Соловьевым и даже изобразил приятеля в самом первом опубликованном рассказе "Последний дебют".

Навещая старого друга в квартире на Дмитриевской, 37, Куприн познакомился и с домовладелицей. По одной из версий, Ида Марковна будто бы когда-то содержала "веселое заведение" на окраинной Ямской улице, и именно она стала прототипом Анны Марковны - хозяйки публичного дома в повести Куприна "Яма"!    

ДЕТСТВО ДИССИДЕНТА

18-летний Лев Копелев (фото 1930 года).

Здесь же, на втором этаже, в разгар революции поселилась семья агронома Зиновия Копелева. Его сын Лев тогда был еще дошколенком. Но потом, став уже известным журналистом и общественным деятелем - правозащитником, диссидентом, - Лев Копелев (в апреле исполнилось 100 лет со дня его рождения) не забыл своего давнего жилья.  

В книге воспоминаний "И сотворил себе кумира..." Лев Зиновьевич рассказывал, как в напряженные дни переворотов и дальнобойных обстрелов его родители и соседи, подобно семье Турбиных Булгакова, занимали себя карточной игрой или музицировали. Но если снаряды ложились чересчур близко, мать кричала: "Уведите детей в ванную!"

Вспоминал Копелев и домохозяйку: "Она оставила себе одну комнату. Я слышал, как мама говорила о ней: "Специально уплотнилась евреями, чтобы красные не национализировали".

В непростые осенние месяцы 1919-го, когда в Киев пришли деникинцы и Копелевым грозил погром, их семья перебралась в другую квартиру, на Рейтарскую. Что же касается Иды Марковны Штейн, то она вскоре овдовела; после окончательного прихода советской власти дом у нее отобрали, но дали ей комнатку для жилья. Там она бедствовала и скончалась в голодном 1933 году. А здание по Дмитриевской, 37, благополучно уцелело до нынешнего времени. На первом этаже менялись вывески: кинотеатра там давно уже нет; долгое время в доме размещалась булочная, теперь - отделение банка. Но в подвале, как встарь, действует ресторанчик.  

Дом на ул. Менжинского, 37. Фото 1980-х годов. С тех пор почти не изменился. Только улицу переименовали на Дмитриевскую. 

БЫЛО ДЕЛО 

Политбюро, поздравляйте "Комсомолку"!

Из Киева семья Льва Копелева уже в 20-е годы переехала в Харьков - тогдашнюю столицу УССР. Юноша увлекся журналистикой, часто печатал в многотиражках свои очерки, фельетоны, стихи... Ему едва исполнилось 18 лет, когда харьковское представительство "Комсомольской правды" поручило ему собрать поздравления к 5-летию "Комсомолки" - ни более ни менее как у партийных и государственных руководителей  республики.

С удостоверением на газетном бланке парень явился в приемную ЦК КПУ, к генсеку Станиславу Косиору. Дежурный секретарь объяснил ему: "Товарищ Косиор сейчас занят. Оставьте письменное заявление и зайдите или позвоните вечером". Пока Копелев дописывал свою просьбу, секретарь куда-то отлучился. Тогда юноша недолго думая открыл дверь в кабинет - и увидел за большим столом всех хорошо известных ему по портретам украинских вождей.

Косиор встретил визитера неласково: "Это еще что такое? Что вам нужно, товарищ?" - "Я из "Комсомольской правды". - "Вы что, не видите? Заседает политбюро. Сейчас же выйдите!" Прибежал перепуганный дежурный. Напористого корреспондента вытурили из приемной в фойе. Но он дождался твердого обещания, что приветствие газете от политбюро будет готово не позже завтрашнего утра.