Лукас Кранах - "крылатый дракон 
и певец советской эротики

Ярослава ТАНЬКОВА, спецкор "КП", 
рассказывает о своем любимом художнике.

Лукас Кранах Старший. Суд Париса. 1528 год.

 

Каждую пятницу ищите в газетных киосках очередной альбом из уникальной коллекции "КП" в Украине". 
Цена - всего 49 гривен

Представляем 
76-й альбом 
книжной 
коллекции 
"Кранах". 
Уже в продаже!

- Помните поэму про ужа и сокола? Вечный спор об истине, которая у "земных" и "небесных" обитателей - всегда разная. "Рожденный ползать летать не может" и так далее о том, что не бывает двух полярных начал в одном "флаконе"... Однако личный герб Лукаса Кранаха украшает именно крылатая змея.

Художники, как правило, - люди неправильные: странные, летучие, непонятные для земных смертных. Но Лукас Кранах был "неправильным" художником - соответственно практичным, здравым и во всех смыслах "правильным" героем своего времени. Как любят говорить искусствоведы: "Самой своей жизнью Лукас Кранах осуществлял протестантский идеал трудолюбия и благочестия". Он вел настолько здоровый и благочестивый образ жизни, что умудрился прожить до 81 года, с 1472 по 1553 год, - это в XV - XVI веках, когда 40-летие считалось глубокой старостью! Тем более это странно, что он вполне мог позволить себе любой богемный разгул, ибо был самым богатым жителем Виттенберга - одного из крупнейших в то время центров культурной и политической жизни Германии, - владел аптекой, книжной лавкой и типографией. Мало того, будучи в течение 50 лет самым высокооплачиваемым придворным художником, Лукас умудрился построить блестящую политическую карьеру! Стал знатным бюргером, занимал высокие посты в городском управлении, дважды избирался бургомистром. Он был настоящим законодателем стиля жизни Германии XVI века - не только расписывал стены в замке, но и оформлял торжества и турниры при саксонском дворе, создавал эскизы костюмов знати, гербов, мебели, рисунки для украшения шлемов, щитов, парадного оружия. И в стиль этой жизни, как на машине времени, легко можно окунуться, рассматривая портреты, написанные Кранахом. Как правило, если это не святые, то минимум просто сосредоточенные, внимательные, житейски мудрые и обязательно уважаемые люди: ученые, бюргеры, князья, принцы и принцессы... Все они доверяли художественное прочтение своих душ именно Кранаху, потому что он умел подчеркнуть лучшее. Или то, что считалось лучшим - покой и приличная сдержанность во взоре, - концентрированная идея благочестия того времени. Проповедь, написанная кистью.

И все же Кранах был не пастырем, а художником... И не менее благочестивых портретов он любил мифологические сюжеты. И по доброй половине его холстов розовыми жемчужинами рассыпаны нагие ягодицы и груди нимф, греческих богинь.

- Кранаха-то? Конечно, знаю! Кто ж из пацанов нашего времени не знает? - весело гоготнул 45-летний знакомый, узнав, что мне выпало писать именно об этом художнике. - Ну... Фотографий какой-нибудь Лены Берковой в нашей юности не было, а гормоны играли, как положено. При этом у родителей в библиотеке значился здоровенный древний альбом с репродукциями художников эпохи Возрождения. Ох и часто я его "изучал"! И особо замусолены были именно странички с репродукциями Кранаха: "Три грации", "Отдыхающая нимфа", "Суд Париса"...

Голых женских тел у Кранаха - сонмы. Одной "Диана и Актеон" с восемью купальщицами в различных соблазнительных позах достаточно, чтобы взорвать мозг юному половозрелому мечтателю, воспитанному в советское время. Но дело даже не в этом. Смотрю я на эти картины, и не ясно, чем очаровываюсь. Вроде не так уж красивы изображенные на них женщины. Слишком жидкие волосы, высоко выбритые лбы, уши - большие, глаза - узкие, спины - сутулые, животы - распущены... А все вместе - какая-то особая магия. Нимф, рожденных Кранахом, ни с кем не спутаешь.

А еще у них у всех тот знаменитый кранаховский взгляд - полный благочестивого покоя, плавно перетекший с портретов праведников-современников к героям мифологии. И взгляд Девы Марии почти ничем не отличается от взгляда Юдифи, несущей в руке отпиленную ею же голову Олоферна. И это тоже магия.

Специалисты говорят: "Его работы - сама история живописи". Стиль мастера критики окрестили "новым чувством природы".