Он ушел в 27 лет, но музыка, которую Курт успел создать за свою короткую и сложную жизнь, будет жить вечно. О "последнем герое рока" специально для читателей "КП" рассказывает знаменитый музыкант и телеведущий Александр Пушной.
- С "Нирваной" я, как и многие поклонники рока, познакомился в 91-м году. Чуть раньше вышла долгожданная пластинка "Металлики", и поначалу казалось - что может быть лучше, честнее и кристальнее? Но тут появился альбом "Нирваны" "Nevermind", и все сразу повалили его покупать, слушать, подбирать на гитарах...
Это было время подъема популярности стиля гранж. Тяжелого, протестного стиля, в котором у песни нет ни начала, ни конца, есть лишь агрессия. И "Нирвана" поднялась над другими гранж-исполнителями благодаря своей мелодике. Именно в ней секрет успеха Кобейна и его группы. Их музыка не столько агрессивна, сколько мелодична. Курт был композитором от Бога, лириком, работающим в стиле панк. Поэтому лично я ставлю Кобейна в один ряд с Маккартни.
В музыке, которую создавал Курт, была простота, и в этой простоте была изюминка. Ведь недаром же многие песни Кобейна запросто играют ребята в подземных переходах. А сочетание этих, не таких уж и сложных, мелодий с голосом Курта давало потрясающий результат.
На мой взгляд, главная трагедия Курта в том, что он не прошел испытание медными трубами. Когда "Нирвана" стала популярна, она вдруг заняла место в рейтингах плечом к плечу с теми группами, к которым Курт и его товарищи относились с усмешкой - Guns'n'Roses, например. К тому же Кобейну было тяжело из-за того, что люди от него хотели одного и того же. Например, полюбил народ песню "Smells Like Teen Spirit", всем нравилось под нее плясать, а Курта от нее уже тошнило, он хотел двигаться вперед, экспериментировать, но люди не хотели видеть новую "Нирвану", им "Teen Spirit" подавай... История в принципе классическая. Но у Курта тогда, в 1994 году, столько всего наложилось: не только творческие проблемы, но и личные, и наркотики сыграли свою роль... Плюс цепь роковых случайностей: думаю, не окажись в тот момент у него под рукой оружие, все могло сложиться по-другому - и уже через неделю он не помышлял бы о самоубийстве. А сейчас все готовы относиться к этому как к чему-то чуть ли не сакральному: мол, это обязательно должно было произойти, судьба у него такая... Я с этим не согласен. Я не считаю, что Кобейн реально хотел уйти из жизни. И если бы он остался жив, написал бы еще много красивых, хороших песен. Тем ему бы точно хватало! Наверное, сегодня он стебался бы (а он это делал мастерски) над музыкальной индустрией, которая доила из него соки, и он отвечал ей презрением.
Мне кажется, он стал бы больше экспериментировать с другими стилями, даже попробовал бы поработать с электронной музыкой. Но что бы он ни делал, в любом случае это было бы талантливо. Он остался бы собой - в первую очередь композитором.
Лично меня он до сих пор поражает своей аскетичностью в аранжировке и в подходе к музыкальному оборудованию. Гитара, бас, барабаны - все! Этот опыт я считаю передовым, и когда я выступаю без группы, с "живой" гитарой, то все мои фонограммы состоят только из баса и ударных.
Курт Кобейн и "Нирвана" доказали, что вот так, не мудрствуя лукаво, можно создавать очень классную музыку.