- Много раз я вглядывался в его картины и все никак не мог понять - как?! Как ему удавалось сохранить на полотнах такое безмятежно-светлое чувство наслаждения окружающим миром? Эти почти что прозрачные облака, переливающиеся на бирюзовом небосклоне, задумчивые деревья, умиротворенные реки...
Если считать, что картина - отражение души художника (что, безусловно, правда), то насколько чистой и благостной была душа Альфреда Сислея? Он, словно продвинутый даос, по-настоящему растворялся в природе.
Его на первый взгляд неброские пейзажи, если немного в них всмотреться, открывают такую невероятную бездну тепла, доброты и восхищения обыденными, но родными вещами - проселочной дорогой, покрытым мхом камнем, трепещущей осенней веточкой...
Откуда у английского хлопца восточная грусть? Ну не положено было ей быть у сына английского коммерсанта. И даже то, что вырос он в романтичной Франции, ничего не объясняет! Ни по происхождению, ни по образованию - а учился художественному ремеслу Альфред в компании дерзких молодых импрессионистов - Сислей не должен был стать особым, проникновенным пейзажистом. И вот на тебе...
Только недавно, копаясь в биографических материалах, я почувствовал, что нащупал ответ.
Эжени. Эжени Лескузе. Натурщица. Этот роман вспыхнул, когда Эжени было за тридцать, а Альфреду - двадцать пять. Женщина "не нашего круга", да еще на пять лет старше... Можно представить, какой разразился скандал, - нравы в середине XIX века были совсем не те, что сейчас!
Отец лишает содержания строптивого отпрыска. Но это не останавливает влюбленных. Рождаются один за другим двое детей. Альфред с трудом сводит концы с концами - надо кормить семью. И при этом они не могут оформить свои отношения официально - родные художника против.
В общем, можно представить, сколько навалилось на плечи Сислея... А он? А он как ни в чем не бывало рисует солнечные полянки и усталые шеренги деревьев, прачек на берегу нешироких рек и небо, похожее на крем Шантильи.
С Эжени он обрел опору, равновесие, внутреннюю гармонию. Любимая поддерживала в нем этот светлый романтический дух. Ренуар писал о ней, как об "очень чувственной, но слишком благовоспитанной" женщине. А Сислей… Он ни разу за почти тридцать лет совместной жизни не написал жену. Как считают искусствоведы, Эжени присутствует на его холстах всего два или три раза, да и то в виде некой тени, неясного, размытого образа. И в письмах другим художникам - ни слова о любимой. Почему? Может быть, потому, что Эжени была тем самым сокровенным, чем он никак не хотел делиться с другими?
Они расписались уже на склоне лет. И это была лишь формальность - для того, чтобы дети не жили с унизительным статусом бастардов (незаконнорожденных). Им не нужно было печатей, не нужно было одобрения родных, чтобы любить и понимать друг друга.
В последние годы Сислей жил в провинции, почти впроголодь. Надежды стать знаменитым, получить богатые заказы, как это произошло с его приятелями Моне и Ренуаром, уже не было. Он перестал выставляться. Но писал много, упорно. И все так же пронзительно...
В 64 года Эжени заболела раком горла. Альфред трогательно ухаживал за женой. Лишь после смерти он признается другу: "Когда у меня опускались руки, моя добрая и отважная подруга старалась поддержать меня, говоря: "Нужно сражаться до последнего".
Спустя четыре месяца после смерти жены ушел из жизни Альфред. И тоже… от рака горла.
Его похоронили на кладбище в Море-сюр-Луэн рядом с Эжени. На могилу положили покрытый мхом камень, привезенный из леса Фонтенбло, где Сислей написал столько светлых, щемящих картин.
…А вот теперь, зная историю Великой любви Альфреда и Эжени, откройте альбом и всмотритесь в домики под черепичными крышами, в поросшие травой мосты, в трепещущие на ветру деревья. Распахните свое сердце и почувствуйте тепло сердца влюбленного Альфреда и нежную заботу его любимой.