Уже первая реакция международной прессы - восхищенное недоумение на грани замешательства - говорила о том, что у сокуровского "фэнтези" по мотивам "Фауста" очень большие шансы на главный приз. Подобного кино высокой авторской пробы и ручной выделки практически больше не делают. Полностью снятая на языке Гете картина Сокурова, несомненно, стояла особняком по отношению к другим фильмам венецианского конкурса, выглядевшего сногсшибательно только на бумаге: по факту прозрений и потрясений на фестивале было немного. А "Фауст" был именно таковым и выглядел куском цельной породы, которую в мире уже разучились добывать.
В последние дни фестиваля, когда уже почти позабыли о звездном блеске разъехавшихся по домам Мадонны, Моники Беллуччи, Кейт Уинслет и многих других звезд, остров Лидо гудел: "Фауст"! Фауст"!" Сомнений, что фильм выиграет, ни у кого не возникало. По этой причине толпы иностранных журналистов стекались к Сокурову: такое столпотворение Никите Михалкову просто не снилось.
Войти в картину очень непросто: фильм открывается сценой вскрытия трупа доктором Фаустом (Йоханнес Цайлер) и размышлениями о смерти, лишенной у Сокурова всякой таинственности. Но еще эффектнее завершение, где больной и несчастный Мефистофель жалуется Фаусту на "вечное одиночество и отсутствие надежд на спасение". Ледяной холод одиночества на вершине пронизывал и Гитлера, и Ленина, и Хирохито...