На выходных Эдвард Радзинский в Зале имени Чайковского читал свою пьесу "Несколько встреч с господином Моцартом". Билеты расхватали быстро. На подходах к Чайковскому уже спрашивали, нет ли лишнего. За два часа до концерта настроение у Эдварда Станиславовича было мрачное. Может быть, потому что это первое выступление Радзинского после июльского ДТП, в котором его машина насмерть сбила 24-летнюю москвичку Марию Куликову.
- Если бы кто знал, чего это мне стоит. Какого чудовищного напряжения - войти в состояние покоя и воли, - с трудом выговорил эти слова писатель. - После той страшной аварии, после всего этого выйти. Но нужно волочить камень этот, это мой сизифов труд… выбора нет. Тем более что я и сам, читая свою пьесу, немного чувствую себя Моцартом.
Вот странно же - концерт планировался задолго до той роковой истории, а теперь кажется, что Радзинский рассказывает про себя. Нет, о Моцарте, конечно, но и про себя.
Пьеса многослойная и, как всегда у Радзинского, с неожиданной интригой. Посредством дневников и писем в ней рассказывается о жизни композитора и о том, что его убил не успешный и довольный жизнью итальянец-женолюб Сальери, а барон ван Свитен, дипломат, сочинявший скучную музыку, но вполне понимавший всю гениальность опекаемого им Моцарта. И не из зависти. "Если Моцарт доволен - музыка его порхает, Бог покидает ее", - повторяет ван Свитен и берет на себя роль судьбы. Он раз за разом выбивает почву из-под ног весельчака, сводя того в конце концов в могилу ради великого Реквиема.
- Я только ночью после концерта осознал, ЧТО я на самом деле читаю, - сказал мне наутро Радзинский. - Это тема покаяния. Зал - он расставляет акценты, я слышал его реакцию, напряжение и расслабление. Я прямо выздоровел - у меня вчера впервые после аварии перестал болеть позвоночник.
Тема ДТП, в которое попал драматург и в котором погибла девушка, конечно, обсуждалась публикой в перерывах. Больше все же с сочувствием, чем с огульными обвинениями.
В конце, на поклонах, Эдвард Станиславович все повторял: "Спасибо, спасибо…" - из-за аплодисментов голоса не было слышно, но "спасибо" читалось по губам. И выглядел он растроганным. Эдвард Радзинский знает себе цену. Но сейчас это для него было так важно - примет ли его, загнанного в угол, публика. Приняла.
- Три часа ведь сидели, пойдем скорее, - так и сказал своей спутнице Армен Джигарханян, решительно двинув напрямик к гардеробщице, огибая стоящую к ней за своими плащами очередь. Но лицо у Армена Борисовича было довольное.
Хочется надеяться, что и сам "виновник" скоро перевернет нынешнюю печальную страницу своей жизни. По крайней мере "Комсомолке" Радзинский сказал так:
- Раз человек оставлен жить, он должен делать то, ради чего пришел на этот свет. Несмотря на душевные травмы. Я виноват. И я обязан держать эту свечу искусства. - Эдвард Станиславович - артистичный человек и поэтому, пожалуй, немного пересаливает с пафосностью. - Наверное, я вернусь в театр.
И он решил не просто вернуться в театр, а еще и в качестве актера. Какой еще маской собирается щегольнуть наш "многостаночник" по примеру его любимых деятелей Возрождения, кто же его знает.
А В ЭТО ВРЕМЯ
Драматург отказывается приходить на допросы в полицию?
Мария РЕМИЗОВА
В момент аварии жених погибшей Марии Куликовой Кирилл Чопоров был за рулем. Он до сих пор не может поверить, что любимой больше нет. И вместе с родителями Маши хочет, чтобы Радзинский был наказан по закону. Накануне концертов драматурга в Москве мы позвонили Кириллу.
- Следствие затянулось. Нам сказали, что в течение двух месяцев все должно решиться, но пока подвижек нет, - рассказал Кирилл "Комсомолке". - Мы сейчас готовим вместе с родителями Маши заявление в прокуратуру, чтобы они взяли это дело под свой контроль и ускорили его. Радзинский не должен уходить от ответственности.
- А почему дело затянулось?
- Радзинский отказывается приходить на допросы в полицию. Следователь мне сказал, что историк утверждает, будто всему виной его плохое самочувствие. Дескать, он серьезно болен... Но, насколько я знаю, по Москве висят афиши его концертного выступления в честь дня рождения. Может, мне туда сходить? Посмотреть в его честные глаза?! Вы понимаете, его извинения мне и родителям Маши не нужны. Но все-таки, чисто по-человечески, можно было бы позвонить хотя бы родителям Маши, чтобы выразить им свои соболезнования и покаяться. Но он этого до сих пор так и не сделал.