Русская актриса Наталья Захарова, которая боролась за свою дочь с мужем-иностранцем и, переусердствовав в битве, оказалась за решеткой (отбывала наказание в России по приговору французского суда по обвинению в попытке поджога квартиры бывшего мужа).
На днях Наталья вышла на свободу... Трудно найти подобный пример, чтобы человеку так по-черному не везло в жизни. Она была успешной актрисой, красавицей, мечтала стать хорошей женой и матерью, но все силы, лучшие годы жизни пришлось бросить на борьбу за ребенка. Судьба Захаровой потрясает каким-то нереальным трагизмом, жестокой несправедливостью и напоминает ужастик с пока неизвестным концом...
Как все начиналось
Начало было сказочным. Она - исполнительница главной роли - Фея в добром советском музыкальном фильме-сказке "За горами, за лесами" (1973 год). После окончания Московского театрального училища им. Щукина стала ведущей актрисой МХАТа им. Горького. В качестве фотомодели сотрудничала со знаменитым фотографом Гунером Бинде, президентом Международного союза фотографов. Снимала телевизионный фильм "Лики любви". В 1989 году вела в паре с Алексеем Митрофановым на телевидении молодежную передачу "Музыкальный прогноз". В 1993 году уехала жить во Францию, где тоже сумела реализоваться. Окончила Сорбонну, создала во Франции литературно-музыкальные салоны, ставила спектакли. Работала на французском радио.
В общем, вся жизнь Захаровой складывалась так, как и не смели мечтать миллионы советских девушек, тысячи наших актрис. Так бы оно и было дальше, если бы не роковая встреча в 1994 году с будущим мужем французом Патриком Уари. В 1995 году в Париже у них родилась дочь Маша. А спустя некоторое время после развода Натальи с мужем по решению французского суда их трехлетняя дочь Маша была помещена в приемную семью с формулировкой "из-за удушающей любви матери к своей дочери". Позднее Маша, которой сейчас 15 лет, была возвращена отцу, а в декабре 2008 года он сдал ее в интернат закрытого типа.
До 2006 года Захарова жила во Франции и имела возможность встречаться с дочерью хотя бы раз в месяц на один час. Так французы ее лечили от "удушающей любви к ребенку". В Россию девочку с мамой не отпускали, хотя она имеет российское и французское гражданство. Против поездок Маши в Россию возражал отец, который опасался, что Наталья с дочкой во Францию никогда не вернутся.
Актриса утверждает, что Уари однажды избил дочь, признался в этом на судебном заседании, и суд отстранил его от воспитания девочки, а самой Захаровой запретил общаться с ней даже по телефону. А в июле 2006 года французский суд вынес актрисе обвинительный приговор по делу о попытке поджога квартиры бывшего мужа, осудив ее на три года лишения свободы.
Захарова могла бы избежать ареста, если бы не приезжала во Францию. Но в конце 2010 года она приехала в Париж, чтобы в очередной раз судиться за единственную дочь. В суде Захарову задержали и доставили в женскую тюрьму под Парижем. А в конце мая этапировали в Россию, в костромскую колонию. Где она и провела несколько месяцев, за которые, по ее признанию, узнала, что такое ад.
Испытание закончилось 5 августа, когда Дмитрий Медведев подписал указ о помиловании. Через несколько дней после выхода из тюрьмы Захаровой даже хватило сил провести пресс-конференцию...
Тюрьма - это ад
…Признаться, мы ожидали увидеть сломленную, несчастную женщину. Но, надо отдать должное Захаровой, она держалась очень достойно...
Мы пообщались с ней отдельно от пресс-конференции.
- У меня сейчас два состояния, два ощущения, - призналась Наталья. - Это ощущение радости, что я на свободе, и чувство боли, что история с воссоединением с Машей еще не завершилась. Мне так хочется, чтобы Маша уже была дома, со мной... Потому что экстрадирование меня в Россию подтвердило факт сфабрикованности дела. В противном случае никогда бы французы меня не выпустили как французскую гражданку. И я хочу добиться реабилитации.
|
- Когда в последний раз вы виделись с Машей?
- Последняя моя встреча с Машей была пять лет назад, в день ее рождения, в так называемом французском Центре встреч. На маленьких стульчиках за маленьким столиком для детей трехлетнего возраста. И с двумя надзирательницами справа и слева. Одна следила за мной, другая - за дочерью. Нам даже не дали доесть торт, закричали: "Быстро, быстро!" Пришла машина. И моя девочка со слезами на глазах встала и уехала. Где она находится сейчас, страшно подумать. Потому что интернат строгого режима, где она была, закрыли два месяца назад. Ее туда поместили, после того как она отказалась подписать отказ от матери. И потому была наказана. Папаша - алкоголик, наркоман, она не имеет с ним никаких контактов. Где моя Маша? Удивляет, почему ювенальная юстиция совсем не беспокоится, где моя дочь. Удивляет и позиция Павла Астахова, уполномоченного по правам ребенка. Я думала, что он наведет справки, узнает, где Маша. Он ведь до этого в прессе заявлял, что будет защищать меня. Удивляет и позиция российского посольства во Франции. Потому что Маше до сих пор не сделан российский паспорт, а она является российской гражданкой. Может быть, она бы сама могла приехать ко мне! В последний раз я разговаривала с ней по телефону в 2009 году. Она плакала и говорила: "Мама, забери меня, мне здесь очень плохо и тяжело".
- Вы с ней только на французском говорите?
- Да, к сожалению. Ее били в приюте за русскую речь. Добивались, чтобы она ни слова не произносила по-русски. Только при встречах, тайно писала. У нас была такая секретная тетрадка.
- Что вы пережили во французской тюрьме? Что там были за условия? Наверняка лучше, чем в российской?
- Все время, пока я была во французской тюрьме, я не получала нормальной медицинской помощи. Я думаю, французские власти намеренно поместили меня в самую страшную тюрьму Европы "Флёри-Мерожис" - там очень много самоубийств. Может быть, надеялись, что я там тоже издохну. Потому что и яд был в камере - якобы крыс травили. И пытка холодом была. Потому что камера не отапливалась. И есть не давали. За это никто не ответил. К сожалению, Министерство иностранных дел России не подало ни одной ноты протеста.
Врачи мне оказали реальную помощь только в России, в костромской колонии… Но и в костромской колонии я испытывала большие муки - и физические, и моральные. Мои сокамерницы отнеслись ко мне с теплотой, но морально тяжело было находиться рядом с проститутками и наркоманками…
Я благодарна российским властям, что они помогли мне обрести свободу. Теперь я буду добиваться реабилитации. У меня есть доказательства сфабрикованности уголовного дела против меня. В момент поджога квартиры меня вообще не было рядом, есть свидетели… Я надеюсь с помощью уполномоченного по правам ребенка срочно найти свою дочь и привезти в Россию. Российский суд в 2010 году подтвердил мне мои родительские права, отнятые французским судом по поводу удушающе-захватнической любви. Поэтому нужно исполнить приговор российского суда - вот и все. Кстати, мой арест был сфабрикован именно поэтому. Когда 13 лет подряд судебная система так измывается над ребенком и над родителями, она обязана потом компенсировать это, а признать решение российского суда означало французской стороне признать вину. Мне рассказали, как адвокат социальных служб признавалась в суде над бывшим мужем: да, это была наша ошибка, что мы разлучили Машу с матерью. Но это были только слова. Это нигде не записано. Но я, сидя в тюрьме, услышала те слова, которые ждала 13 лет. Теперь хочется спросить: "Зачем же вы разлучали? И почему теперь ее мне не возвращаете?"
"КП" будет следить за судьбой Натальи Захаровой.
|
ОФИЦИАЛЬНО
Павел Астахов: "Государство не может вмешиваться во внутрисемейные отношения"
Мы дозвонились до уполномоченного при президенте РФ по правам ребенка Павлу Астахову:
- Павел Алексеевич, вы помогаете Захаровой вернуть ребенка?
- Я помогал Захаровой обрести свободу. А возвращение ребенка - это отдельная, серьезная тема.
- Захарова утверждает, что ее 15-летняя дочь, если ей выдадут российский паспорт, сможет сама приехать к ней в Россию.
- 15-летний ребенок не может самостоятельно приехать. Его должен сопровождать либо опекун, либо провожатый от авиакомпании.
- Французское правосудие обвинило Наталью в "удушающей любви". Что это такое?
- Вы видели решение суда? Надо разбираться с юридическими документами, а не комментировать слова и высказывания. Захарова говорит про "удушающую любовь", а что в судебных документах написано - ни вы, ни я не знаем. Решение суда состоялось во Франции. Можно сколько угодно кричать, призывать власти объявить войну другой стороне. А надо решать вопрос в юридическом поле. Нанимать адвокатов, приезжать в суд и добиваться.
- А лично вы этим заниматься будете?
- Я не буду этим заниматься! У меня 26 миллионов российских детей. Это вопрос внутрисемейный, и решили его в суде во французском! Так обжалуйте решение суда! А что лично я должен сделать? Или наше государство? Мы что, войну им должны объявить?! Дипломаты, МИД ей помогают как могут. У нас, понимаете, что происходит: с одной стороны, кричат, мол, не вмешивайтесь в дела семьи. С другой стороны, когда наломают дров, прибегают: "А почему мне государство не помогает?!" А как государство будет помогать во ВНУТРИСЕМЕЙНОМ вопросе?!
Нам не хватает договора межправительственного с Францией по взаимодействую и сотрудничеству в семейных и гражданских делах. Было бы это соглашение, тогда по-другому бы все решалось. Тогда бы наши судебные решения признавались во Франции, а французские - у нас. Пока этого нет, хотя есть обещания такой договор подписать. Но сейчас граждане должны понимать: если у вас гражданство и французское, и российское, то будьте готовы отвечать перед этим судом и перед тем!
Кстати, у меня есть новая информация, что Европейский суд по делу Захаровой уже состоялся и ей отказали. Эти документы я не видел. Но на них ссылается министерство юстиции Франции. Еще раз подчеркиваю: нельзя государству глубоко влезать в семейные отношения.