Режиссер Георгий Юнгвальд-Хилькевич, автор фильмов о мушкетерах, в конце 60-х снял фильм "Опасные гастроли", где главную роль исполнил Владимир Высоцкий. Они дружили, и Юнгвальд-Хилькевич сегодня многое может про него рассказать.
- Володя был фантастический человек, - говорит режиссер. - Это светлый ум, великая доброта и ранимая душа. Это внесоциальное явление, как и Пушкин: не только гений, но и душа народа. С тех пор я так и не встретил человека, сколько-нибудь похожего на него...
"НИКИТА ПАПУ ПРОСТО ОБОЖАЛ"
- Вы с Высоцким часто встречались?
- Когда я приезжал в Москву по делам, останавливался практически всегда у него. Он тогда жил на улице Телевидения (сейчас улица Шверника. - Ред.) с мамой. Я оказался у него в тот момент, когда Володя развелся с Людмилой Абрамовой. Это была серьезная душевная драма. Понятно, что, когда родители расстаются, дети обычно принимают чью-то сторону. Его сына Никиту я видел часто - Володя чуть ли не ежедневно заезжал за ним в детский сад. Никита папу просто обожал, обнимал и заглядывал в глаза, не предполагая, вероятно, что его отец - гений. А вот старшего его сына, Аркашу, в тот период я ни разу не видел - Аркаша принял целиком мамину сторону.
- С чего начиналось утро в доме на улице Телевидения?
- С раннего утра он поднимался и начинал помогать друзьям. Это были хлопоты по устройству в институт, потом кого-то нужно было пристроить в приличную лечебницу, потом - чьих-то детей в садик. Кому-то он доставал лекарства...
- Про Марину Влади что вспомните?
- Как-то Влади прилетела в Москву, остановилась в гостинице "Бухарест", и Володя меня туда потащил. Ему нравилось, когда друзья рядом. И Севку Абдулова за собой таскал. Не знаю, правда, зачем это ему нужно было? Там были все условия, чтобы им провести время вдвоем. Помню, все мы были поддатые, и Володя тоже. Мы веселились, потом Марина напоила нас какой-то шипучей французской таблеткой, и через полчаса мы, по одному, стали бегать в туалет, где нас выворачивало... Через час все были трезвы как стеклышко.
Его и погубила в некотором смысле пьянка. Ужас в том, что все мы были пьющие. Никто его не подбивал кирнуть, все жалели, понимая, что это болезнь. Но все равно квасили при нем - и он в конце концов срывался. Первая рюмка выпивалась обычно втихаря и очень радостно, а потом неслось... Чтобы это прекратить, нужна мощная, нечеловеческая собственная воля. А Володя после запоя сам завязать уже не мог - обязательно капельницы, больница...
Когда я с Володей познакомился, он пребывал в двухлетней завязке. А в конце "Опасных гастролей" развязал. В принципе он был идеально точный человек. С ним можно было договориться за месяц, что, к примеру, 16 числа в четыре часа он прилетит в Одессу, и потом даже не перезванивать, не напоминать. Так же и с Мишкой Боярским. Если один или другой не приехали - значит, запили.
|
КАК ВЫСОЦКИЙ УСТРОИЛ КОНЦЕРТ ПО ТЕЛЕФОНУ ДЛЯ КГБ
- Когда Марина уезжала в Париж, начинались многочасовые разговоры по телефону. Помнишь песню: "А, вот уже ответили: ну, здравствуй, это я"... А его телефонистки обожали. Когда соединяли, Володя говорил Марине: "Хочешь новую песню послушать?" И я держал трубку, а он ей пел. Когда гитарные аккорды и переборы, я подносил микрофон ближе к гитаре, когда он куплет начинал - то ближе к его рту. Однажды что-то защелкало в телефоне. Он - мне: "Это нас слушают". И в трубку: "Ребята, дайте поговорить без свидетелей. Это чисто интимный разговор. Отключитесь, я вам потом спою". Щелчок. Час говорил. Повесил рубку. Звонок: "Можно Владимира Семеновича?" - "Да". - "За обещанным". И Володя пел часа три в трубку этим ребятам из КГБ...
"КОСЫГИН СЛУШАЛ ЕГО ПЕСНИ ДО ОДУРИ"
- Сергей Говорухин мне рассказывал, что, когда он еще был школьником, Высоцкий ему свои вещи передавал. И он с гордостью их носил. Я знаю, Владимир Семенович любил одаривать.
- И его вещи налезали на Сергея? Подозреваю, что та кожаная куртка, которую мне Высоцкий подарил, была привезена Мариной специально для меня. Потому что она мне была точно впору. Володины вещи, кроме обуви, были мне катастрофически малы и в росте, и в объеме. У меня рост метр восемьдесят, а Володя был значительно ниже. Но однажды он подарил мне свои туфли со словами: "Не могу смотреть на тебя в этом совковом кошмаре". Размер ноги у нас одинаковый, 39-й. Его туфли не снашивались, проносил я их лет десять. Он и правда хотел сделать друзей счастливее.
- Известно, что Марина Влади подарила Высоцкому "Мерседес"...
- Сейчас я понимаю, что это был не такой уж и дорогой подарок - автомобиль был неновый. Но по тем меркам - настоящая роскошь. Мы с Володей ездили именно на этом голубом "Мерседесе", когда он решал дела для своих знакомых. Вообще за Володей ОБХСС все время ходил по пятам, чтобы поймать, как ему деньги за концерт передают. Его хотели посадить, все равно за что. Больше всего за то, что он - Высоцкий.
|
- Почему же его, при том, что так любили, так травили?
- Потому, что он шел к правде поперек паршивой советской идеологии. Песни Высоцкого и его голос были знаменем передовой части общества. Народ его чтил больше, чем любого другого поэта, а государство в целом, как машина, его за это ненавидело. Причем некоторые "водители" этой машины, такие как Косыгин, втихаря собирали коллекцию его песен и слушали, слушали до одури! Коммунистическая мораль была двойственная, мерзкая.
Володя ведь пел от имени каждого - словно он сам воевал, сидел где-то... И очень многие люди чувствовали себя с ним на равных. Старые вояки, какие-то заключенные... Или, например, я видел дочь Леонида Ильича Брежнева в гримуборной у Володи - она стояла в дверях и такими глазами смотрела, как он гримируется, что я решил: у них роман. Романа, конечно, не было, но она от Володи млела и всерьез помогла, когда Театр на Таганке хотели закрыть...
Еще одну историю расскажу. Помню, как поехали мы с Володей в Солнечногорск. Там были курсы художников, дизайнеров, он им пел все, что просили, часа четыре. Меру их счастья измерить было нельзя. Глубокой ночью мы вышли на дорогу, ждали автобус для возвращения в Москву. Мороз градусов тридцать пять, снег падает, тишина невероятная - и вдруг вдали раздается глухой топот. Подбегает парень, по пояс голый. В руках гимнастерка, куртка. Смотрит в глаза Володе: "Меня ребята послали в самоволку к тебе. Мы - это высшие офицерские курсы "Выстрел", только скажи - и мы все для тебя сделаем". Встал на колени, взял за руку Володю и поцеловал. Поднялся и, не прощаясь, побежал обратно, 20 километров. Меня это потрясло, а Володю - еще больше. Едем обратно, он молчит. Я его спрашиваю: "Ты чего такой мрачный, это же фантастика?" Он говорит: "Юра, мне кажется, что я не заслуживаю такой любви". "Да, ты что, - говорю ему, - Володя, я сам готов бежать рядом с автобусом до Москвы, чтобы тебе руку поцеловать!" И всю дорогу до Москвы я его успокаивал, а у него глаза были полны слез...