Перед Москвой погибали другие
- Сергей Владимирович, вы хранитель главных исторических секретов России, у вас есть возможность заглянуть в самые невероятные документы. Были ли архивные материалы, которые потрясли лично вас?
- Став директором Государственного архива, я волей-неволей стал заниматься очень интересными материалами. В истории XIX века мифов поменьше, а вот в истории XX века - невероятное количество. Например, для меня было большим потрясением, когда я узнал, что не было 28 героических панфиловцев.
- Ну как же так, а в советское время на примере подвига панфиловцев в советских детях воспитывали патриотизм.
- О том, что не было никаких героически павших героев-панфиловцев, стало известно еще в 1948 году, когда один за одним начали появляться люди, которые должны были лежать в могиле. И тогда партийное руководство поручило выяснить, что произошло на самом деле. Было проведено следствие. Нашли командира полка, который показал, что никакого боя у разъезда Дубосеково не было. Стали спрашивать автора очерка о «подвиге панфиловцев» Кривицкого: зачем же вы написали это все? Он говорит: мне дали задание найти какой-то подвиг, и кто-то рассказал, что под Дубосековом был бой. «А кто же автор слов, якобы сказанных политруком Клочковым: «Велика Россия, а отступать некуда, позади Москва»? - спросили Кривицкого. «Я», - ответил он. Было очень непросто - признать, что не было никаких героев-панфиловцев.
- Пусть был бы миф, он же не обидный, напротив, красивый, героический.
- Я могу объяснить. Для советской власти было все равно, кто герой, кто не герой, вообще человек был ничто. Знаменитые слова советского полководца: «Надо технику спасать, а солдат бабы новых нарожают» - это про отношение к человеку. Поэтому не надо повторять исторические придумки советской власти и поклоняться несуществующим идолам, как и нельзя забывать настоящих героев. Ведь были настоящие герои, они-то и отстояли Москву, но до них тогда никому не было дела.
- Вы сказали, что в ХХ веке создано много мифов. О царской эпохе, до 1917-го, тоже?
- В истории сейчас существуют разные трактовки событий 1917-го, которые привели к отречению Николая Второго. Некоторые историки считают, что Николай сделал правильно, уехав из Петрограда в Ставку, в Могилев. На самом деле это было роковой ошибкой. В истории, конечно, нет сослагательного наклонения. Но если бы Николай во время февральских событий был не в Могилеве, а в Петрограде - все могло бы повернуться по-другому. То, что глава государства, в руках которого была сосредоточена вся власть, какими бы благими идеями и помыслами он ни руководствовался, уехал из центра управления страной, это был безумный шаг. И ведь все это понимали. Восемь министров направили ему прошение, чтобы он не делал этого шага. Председатель 4-й Государственной думы Родзянко предостерегал, мать Николая, вдовствующая императрица Мария Федоровна, заклинала: не делай, Ники, этого шага, это шаг в бездну! Никого не слушал. Последний русский император был, как бы это лучше сказать, наивным, чистым человеком и считал, что в трудную годину он должен встать во главе армии, воодушевить личным примером… Красивые слова, прекрасные помыслы, но не политика. Печально…
Под грифом «Секретно»
- С Польшей все еще есть разногласия из-за Катынского дела. Там еще есть засекреченные данные?
- О самом расстреле польских офицеров рассекречено все. Не рассекречена только часть многотомного прокурорского дела. Но я думаю,что, поскольку, как теперь говорят, принято политическое решение, полякам передадут и эти тома.
- А что в них?
- Решение Политбюро ЦК, записка Берия, записка Шелепина 1959 года Хрущеву, в которой Шелепин говорит о том, что надо уничтожить эту 21 с лишним тысячу дел. Все эти документы хранятся в президентском архиве, это бывший архив Политбюро ЦК КПСС. Там было 16 запечатанных конвертов, на которых от руки было написано: «Вскрывать только с разрешения генерального секретаря или первого секретаря ЦК КПСС», где хранились наиболее неприятные с точки зрения руководителей советского государства документы. Эти документы в конвертах уже рассекречены. В любом государстве есть секреты. Нет ни одного государства без секретов. Просто в СССР секретно было все. Возьмем архив Политбюро ЦК КПСС. По нему работа движется очень медленно. Хотелось бы быстрее, но 90% документов Политбюро имело гриф «Секретно», «Совершенно секретно», «Совершенно секретно, особой важности». Секретилось абсолютно все.
Кравчук в Пущу не поехал - катался на лыжах
- По эпохе Ельцина много засекреченных документов?
- 90-е - такое время, когда вообще было немного документов, многое решалось устно. 10 лет назад мы с Татьяной Комаровой, ныне уже покойной, взяли интервью у тех, кто был в Беловежской Пуще. И, поверьте, все, за исключением тогдашнего министра иностранных дел Козырева, утверждали: да не было никаких документов, никаких проработок. Такой была манера работы Бориса Николаевича - он любил преподносить сюрпризы. Гайдар вспомнил, что когда Ельцин приказал ему лететь в Беловежскую Пущу, то он даже не спросил зачем и проспал в самолете всю дорогу до Минска. «Спал я тогда по 3 - 4 часа, потому что положение было чудовищное».
Как в самолет этот сел, так и заснул», - рассказал Гайдар. Только один Козырев утверждал: «У нас были чемоданы документов». Но где эти чемоданы-то?
- А может, они существуют? Или, напротив, предусмотрительно уничтожены?
- Никаких чемоданов не существовало.
- А вы точно уверены?
- Конечно. Козыреву просто хотелось показать, что он, как министр иностранных дел, прорабатывал массу вариантов. Когда мы подняли документы в архиве президента, там оказались всего несколько аналитических записок о перспективах существования СССР. И всё.
- А чьи записки и о чем?
- Без подписи. Работа аппарата. Прогнозы. Всем уже было ясно, что Советский Союз не спасти. Я спрашивал Егора Гайдара, когда он это понял? Он рассказал: «Когда в правительственном буфете во «Внуково» мне дали чай без сахара, я спросил - почему, а мне ответили, что сахара нет. Вот тогда я понял, что это всё». Когда страна распадается, прежде всего распадается ее денежная система. Если нет единой денежной системы, как ты эту страну спасешь? Была угроза голода. В Петербурге и в Москве оставалось запасов продовольствия на 2 - 3 дня. Ельцин прилетел в Беловежскую Пущу, а Кравчука нет. А Кравчук катается на лыжах.
Это же тоже был ход. За его спиной уже был референдум, на котором больше 90% украинцев проголосовали за выход из Советского Союза. И Кравчук таким образом показывал Ельцину и Шушкевичу: о чем мне с вами говорить? Народ Украины подавляющим большинством не хочет Советского Союза. Так что говорить не о чем, я лучше на лыжах покатаюсь.
- А когда Кравчук покатался, как дальше развивались события?
- Сели и стали думать, что делать. Единой страны уже нет. Бурбулис так мне рассказывал: «Приходит врач к больному, а больной умер. И вот в Беловежской Пуще выписали свидетельство о смерти». А главным был вопрос - в чьих руках останется ядерный чемоданчик. Это ведь не шутки. И тогда договорились: пусть Россия им владеет.
- Когда все архивы будут отцифрованы, не случится ли утечек, подобных тем, что обнародовал «Викиликс»?
- Я был бы безответственным человеком, если бы утверждал, что ничего подобного никогда, ни при каких ситуациях в России не будет. Но мы стараемся сделать все, чтобы утечки из государственных архивов не было. Мы храним документы секретные, совсекретные, совсекретные особой важности. И, слава богу, пока с сохранением секретов справляемся. Большинство документов приходит в обычном бумажном формате. Это в каком-то смысле нас тоже оберегает от утечки. Потому что доступ к ним жестко ограничен.
- А как хранятся эти суперсекретные документы?
- Надежно хранятся.
- Но все-таки? Под амбарным замком? В бомбоубежище?
- Это особое хранилище.
- Бронированные двери?
- И бронированные тоже. Но могу точно сказать, что хранятся государственные документы очень надежно.