В помощники взяли, мучить не стали
Попасть в святая святых кузнечного дела - кузницу, где человеческие руки колдуют над металлом, оказалось непросто. И дело не в том, что кузня суровый режимный объект или здешний контингент напрочь закрыт от посторонних глаз, нет. У кузнечных мастеров наступил горячий сезон с выполнением и долгосрочной установкой заказов и потому труженики горна и наковальни смогли уделить мне лишь несколько часов, да и то в выходной день. Впрочем, этого хватило, чтобы лично понять подноготную тяжелой и экзотической работы.
«Дытс-дытс-дытс» - удары кувалды слышатся за сотню метров. В кузне вовсю кипит работа: здесь готовятся ко Дню города и «колдуют» над изящной скамейкой, которую собрались дарить симферопольцам.
- Мучить тебя особо не станем, будешь в подмастерьях. Так тебе на первый раз легче, и нам не очень мешать будешь, - говорят с ходу. Что ж, будем действовать по-гиппократовски, лучше «не навреди», чем переусердствуй. Помещение мастерской забито всем, что только можно придумать: горящий горн, пневмомолот, наковальни, куча молотков и кувалд разных форм и размеров, куски арматуры, железные прутья, станки, столы и пр. На стенах висят образцы первых экспериментов, например, изящный дракон 10-летней давности.
Не работа, а бойцовский клуб: удар, еще удар…
- Времени мало, успеем сделать только кошку, - командует бригадир Денис Корзин, которого здесь все называют Кузей. - Ее на лавочке установим. Вон эскиз в книге, можешь ознакомиться.
Кошка так кошка. Всматриваюсь в черно-белый рисунок, сделанный Лехой Измайловым, - молодым человеком, работающим в кузнице с прошлого года. По образованию он художник, а свой творческий потенциал реализовывает в кузнечном искусстве.
В это время раскаленный 40-сантиметровый кусок арматуры готов принимать на себя серию ударов. Осторожно кладем его на наковальню, держим клещами и точными ударами аккуратно делаем «канавки». Пока с трудом представляю, во что он превратится, но на всякий случай держу крепко, чтоб «сырье» не упало вниз. Металл остывает быстро: не успеешь ударить и пятнадцати раз, как снова неси железяку на раскаленные огни. Постоянный жар в горне поддерживает вентилятор, сверху засыпаются угли, в день расходуется от одного до двух ведер.
- Обжегся? - спрашиваю у Кузи, глядя на небольшие шрамы на запястьях и пальцах.
- Здесь это частое явление. Поначалу больно было, но затем, когда кожа привыкает, берешь горячую сковородку как обычную, иногда у людей глаза округляются, - смеется кузнец.
Вскоре после очередного удара по наковальне, в бровь, словно в подтверждение этих слов попадает малюсенький горячий осколок. Мигом чувствую по коже легкое точечное жжение.
- Так, новенький, давай не дури, очки надень, - кричит мне Анатолий Полегенько, хозяин кузни, профессионал с 15-летним стажем. - В этой работе нужно соблюдать правила техники безопасности. На Ленинградской (улица в Симферополе - авт.) в глазной поликлинике нашего брата хорошо знают: каждую неделю вытаскивают металлическую стружку или еще что. До смешного доходит, сами кузнецы знают, что нужно носить очки, но сами как саперы привыкают к опасности. А очки стоят 8 гривен вместо двадцатки за услуги врача.
Занятно, но начальник кричит не потому что он начальник, а потому, что в кузнице все грохочет и шумит. Порой от сильных ударов по наковальне барабанные перепонки в ушах вибрируют как мощный прорезиненный динамик в сабвуфере. Но говорят, к непрекращающемуся шуму вскоре тоже привыкаешь. Ко всему прочему в кузне жарко и пот со лба вытираешь каждые пять минут.
Кузнецы - сословие привилегированное
Пока мы с Денисом «лепим» свою фигуру, остальные работники мастерят из сподручных средств фонарь, точь-в-точь по замыслу художника. Один отрезает металлический полукруг «болгаркой», другой «химичит» над розой с ножницами по металлу, подгоняя эскиз по миллиметражу. Тут на мою журналистскую удачу в кузню вошел мужчина, при виде которого все заулыбались. Им оказался Игорь Ромашенко, новоизбранный председатель Союза кузнецов Крыма, сменивший на этом посту известного в кузнечной среде Олега Криворученко. Ромашенко приехал проверить, как ребята поспевают с подготовкой подарка горожанам. Упускать возможность немного пообщаться с главным кузнецом Крыма я, конечно же, не стал.
- Игорь Эдуардович, поскольку ваша профессия довольна необычна, насколько она становится публичной, чем сегодня живут крымские кузнецы, к чему стремятся? - вал вопросов возник сам собой.
- Кузнец, который занимается художественной ковкой, подходит к делу творчески и вдумчиво, нынче стал отдельным привилегированным сословием, - уверен собеседник. - О нас впервые заговорили пять лет назад, когда мы начали создавать парк кованых фигур в столичном сквере Дыбенко. До этого мы часто ездили по кузнечным фестивалям, смотреть что и как дарят наши умельцы людям. Ну вот откуда обычному человеку знать что такое горн или наковальня? Кузнецы сами стали выходить навстречу людям, вывозить минимастерские на колесах и приобщать народ. Кстати, в первый раз мы вышли на установку без каких-либо разрешений властей. Проходившим мимо милиционерам пришлось приврать, что у нас все разрешения есть. Самой первой композицией был росток: четыре мастера символично скрутили вместе каждый свою веточку, потом последовал полюбившийся многим дракон с мечом многим, лесовичок, скамейки и так далее.
- Но ведь не все люди бережно отнеслись к вашим презентам. Хулиганье ломало скамейки, садится на них с ногами, как-то даже «байк» украли. После такого боевой дух не падает?
- Поначалу мы, конечно, реагировали болезненно: как же так, для людей делаем, а тут такое. Самую первую лавку в парке, которую делали, между прочим, беспризорники, вообще вырвали «с корнем». Мне говорили: поправь скамейку. Я отказался, выжидал. Люди на ней сидели целый год под углом, неудобно, но именно так научились уму-разуму. Понимаете, симферопольцы уже привыкают жить в этой среде, гулять в саду красивых скульптур, и хотя число лавочек ежегодно возрастает, случаев вандализма, к счастью, становится меньше. А ветер в головах пройдет: эти подростки когда-то сами станут родителями, и будут водить сюда своих детей.
- Журналист! Хватит болтать, помогай давай! - горланит начальство, и соглашусь, имея на то полное право, я спешно возвращаюсь в мастерскую.
Сделано в Крыму: это должно звучать гордо!
К концу дня наша кошка «ожила» и из сборных элементов приобрела цельный вид. В день города кузнецы сдержали обещание: они подарили Симферополю художественную лавочку, которая теперь украшает территорию недалеко от центрального входа в Таврический национальный университет. Когда ты вложил частичку, пусть небольшую, но своего труда, смотришь на готовое произведение, тебя начинает переполнять чувство гордости. Кузнечное сообщество, не привыкшее жаловаться на свой тяжелый и изматывающий, благородный и творческий труд, ждет от нас одного -уважительного отношения к себе и своему труду. А покоряется металл, в чем убедился ваш покорный слуга, ой как нелегко.
Кстати
После революции 1917 года кузнечное дело оказалось невостребованным. Класс заказчиков был уничтожен, перевелись и сами мастера кузнечного искусства как носители ремесла. По словам кузнецов, к середине 50-х годов исчезли последние кованые ограды, поэтому учиться кузнечному искусству новому поколению кузнецов Крыма пришлось самостоятельно. За большие деньги столичные энтузиасты покупали редкую литературу и фотографии, ходили по симферопольским дворам, осматривая старинные балконы, лестницы, ворота. Даже на кладбище бывали, где наощупь изучали железные листики, рассматривали, как накладывались хомуты. Художественная ковка в Крыму начала возрождаться в середине 90-х годов, появился спрос и сейчас только в столице работает около 20 кузниц, не считая мелких гаражных цехов. «Поумнели» и сами заказчики, уверяют кузнецы, теперь вместо китайского ширпотреба люди хотят получать эксклюзивные и качественные изделия ручной работы.
http://kp.ua/player/flowplayer.swf
|
Фото и видео автора.
Монтаж Сергей ГУЛЕНКО.