Многие звери и птицы, ставшие сиротами, привязываются к другим животным и к человеку тоже. В Калининградском зоопарке я наблюдал жизнь в одной клетке лисицы и петуха. В Московском зоопарке долго жили лев и собака Тобик. Трогательны бывают отношения между человеком и животными.
Александр Серафимыч Попов по профессии хозяйственник и юрист, но очень любит животных - домашних и диких. В Воронеже, работая на авиационном заводе, он превратил заводской парк в любимое место отдыха. И, начиная с аквариума, создал зоопарк, который растёт и является гордостью воронежцев.
НА ОКРАИНЕ села Новая Усмань купил Серафимыч деревенский дом, обложил его кирпичом и собрал в своём «имении» всё, что служило когда-то сельскому жителю. Бывая у Серафимыча, я всегда с любопытством разглядываю телегу, сани, соху, ступу, грабли, борону, посуду, горшки, ухваты, инструмент плотника, стиральную доску, прялку, рубель, утюг… Как-то рассказал Серафимычу о деревенской мельнице, которая вот-вот исчезнет. Приезжаю и что я вижу - у пруда стоит наполовину уже собранная мельница. «К осени ветер будет вертеть её крылья…»
«Два слова о пруде, недавно вырытом. Можно в пруду купаться. Рай для гусей. Во время охоты дикие утки спасаются на пруду. Сотни две слетаются со всех сторон. А в минувшую зиму двенадцать уток остались на пруду. Утром и вечером покормишь - спят на воде, спрятав головы под крылом. А осенью, видимо, с речки (более километра!) пришел на пруд бобёр - вижу, в сумерках занимается заготовкою хвороста. Прорубь держу открытой - бобёр и утки не боятся друг друга.
|
Для внуков держу ослика. Две лошади в сарае - можно в любое время сесть в седло или в сани. Десяток овечек держим. Для молока - четыре козы. Ещё собака во дворе ходит, кошка и свинья-ветеран, «родная дочь» старого кабана. Чёрная – вечером испугаться можно. Но она «образованная» - подойдёт, изучает каждого. Вынослива. Каждую зиму в феврале приносит пять-шесть поросяток. Глядишь, они уже по снегу скачут».
Управляет всем двором коза Катька. Все обязаны её слушать. Для самой - только лошади авторитет. Катька выросла в конюшне и водится только с лошадьми. «Оседлаешь лошадь - и сейчас же появляется Катька. Скачи куда угодно - коза не отстанет».
СИДИМ с Серафимычем на старых брёвнах от мельницы. Мой друг прикидывает, как поднимать крышу на башне, какими должны быть крылья. Воробьи подбирают семечки из кармана Серафимыча. Небоязливо садится перед нами сорока и начинает осматриваться: нет ли чего попробовать клювом. Белое оперенье птицы на солнце выглядит особенно нарядным. Темный хвост отливает синевою. Я вспоминаю, как на базе, где мы снимали сюжет для телевидения, сороки из леса прилетали кормиться, а те, что сидели за сеткой, подавали гостям кусочки мяса. «Да, сороки делиться умеют. А вот сойки норовят отнять чужое».
Разговор пошёл об аистах. В этих сухих местах они селятся редко. Но речка Усманка их привлекает обилием лягушек. Птицы эти в конце апреля являются и начинают ремонт гнезда на металлической вышке электролинии. Серафимыч любит это время. Любит слышать стук клювами. Коза Катька и гусь, кажется, тоже разделяют любовь к большим и красивым птицам…
|
ЭТОЙ весною у Серафимыча много новых забот. Он назначен директором Воронежского заповедника. Его контора расположена в тридцати километрах от Новой Усмани - «полчаса езды на машине». Ехать надо через село Орлово, где прошло мое детство. С тех пор в заповеднике сменилось едва ли не десяток директоров. Леса заповедника окружены селениями и близко подходят два больших города. Морока вести тут правильное хозяйство. Я осторожно говорю об этом с другом. Ответ простой: «Я легкого места не ищу. Лишь бы работа ладилась и люди были в ней заинтересованы».
Пожелаем Александру Серафимовичу успехов в деле, которым мы все дорожим.
Фото автора.