Книгу презентуют в Москве накануне дня рождения Виктора Черномырдина: именно он добился, чтобы рукопись была найдена и выкуплена у прежних владельцев. Корреспондент «Комсомолки» встретился с человеком, который знает о романе все: Александр Федорович Стручков, генеральный директор издательства «Московский писатель», вместе с дочерью Шолохова почти десять лет работал над восстановлением авторского текста «Тихого Дона».
Шолохов не любил деепричастные обороты
Рукопись «Тихого Дона», по которой на харьковской книжной фабрике «Глобус» сейчас печатают роман, Михаил Шолохов привез в Москву в 1929 году на комиссию по установлению авторства, а после передал своему близкому другу Василию Кудашеву. С того момента текст пропал на долгие 70 лет. Вдова Кудашева уверяла, что роман исчез во время переездов, но после ее смерти «Тихий Дон» неожиданно нашелся.
- Мы сразу решили не редактировать текст Шолохова, а донести до читателя роман в первозданном виде вплоть до каждой шолоховской запятой, точки, тире, восклицания, вопрошения, ударения в словах, - рассказывает Александр Стручков. - Поэтому отказались не только от редактуры, но и от корректуры удостоверенного Шолоховым окончательного текста рукописи первых двух книг романа. К примеру, Михаил Александрович не считал необходимым выделять в запятых деепричастные обороты...
То, как советские редакторы поступили с подлинным текстом «Тихого Дона», Александр Стручков считает настоящим варварством. Во время работы с первоисточником он и старшая дочь Шолохова, филолог Светлана Михайловна, выяснили, что из романа было выброшено более 1800 слов, внесено более 10 тысяч правок. Вычеркнули и подменили целые куски текста, а то, что осталось, правилось беспощадно по разумению редакторов, которые были весьма далеки от жизни и быта казаков... Но восстановить все, увы, до сих пор не удалось - тексты некоторых глав не найдены. По мнению Александра Стручкова, страницы, в которых описана казнь Федора Подтелкова, следует искать в делах Вячеслава Менжинского или Генриха Ягоды - тогдашних руководителей ГПУ.
Одна буква подменяла смысл
Отличия между «Тихим Доном», растиражированным в советские годы, и подлинным текстом романа начинаются буквально с первых предложений: «Крутой восьмисажённый спуск между замшелых в прозелени меловых глыб, и вот берег: перламутровая россыпь ракушек, сырая изломистая кайма нацелованной волнами гальки и дальше, перекипающее под ветром воронёной рябью, стремя Дона». В советском варианте кайма была почему-то «серой».
Александр Федорович приводит пример того, как замена всего одной буквы подменяла смысл написанного. Например, полковник Василий Чернецов, готовя бойцов к рубке с красногвардейцами, произносит: «НагнЁм!» После большевистской редактуры в печать вышло безобидное «НачнЁм». Большевиков нельзя нагнуть?! Или у Шолохова написано: «Степан добавил походное словцо», а в обсовеченном романе редакторы выдали: «Степан добавил похабное словцо».
Еще пример: в оригинале «Чубатый глянул на офицера сдымящимся косым взглядом и хлопнув под ноги шапку разразился, в первый раз за свою бытность в полку, истошным криком». Редакторы заменили непонятный им эпитет «сдымящийся» (поднимающийся) на «задымленный».
Идеологически неверной показалась советской цензуре XXV глава пятой части 2-й книги «Тихого Дона». В ней большевичка Анна Погудко мечтает, как заживет при социализме. Мечты у девушки простые: о герани на окне и канарейке в клетке. «По праздникам будем гостей созывать, и сами будем ходить к таким же почтенным обывателям. Ты будешь печь воскресные пироги, плакать будешь, если тесто не удастся. Сбережения будут...» Чтобы не разводить мещанство в советском обществе, главу эту из окончательной редакции романа удалили.
Вставил Ленина «во вшивую тему»
В черновике рукописи Александр Стручков нашел любопытную зарисовку о вожде мирового пролетариата. Рассуждения героев о том, не казак ли Ленин, Шолохов вставил между двумя репликами о вшах. «Чикамасов предложил ему ложиться с ним. Крестясь на сон грядущий, укладываясь, предупредил:
- Ты, Илья Митрич, может, без опаски ложишься, так ты извиняй... У нас, дружок, вошки водются. Коли наберёшься не обижайся. С тоски такую ядрёную вшу развели, што прямо беда, кажная с холмогорскую тёлку ростом».
|
Дальше следует диалог о «русских» корнях Ленина, а завершается он опять вшивой темой: «Бунчук уснул не скоро. Его и в самом деле густо обсыпали вши...»
- Если бы это тогда разнюхали цензоры, Шолохову пришлось бы плохо... Эта вставочка есть в последующих изданиях, но Ленин там причесан редакторами. Шолохов - казак, и получается, что он ненавидел большевиков, ненавидел Ленина, потому и упомянул его в таком контексте. А редакторы правили текст, - с сожалением отмечает исследователь. Почему же Шолохов терпел издевательства над своим текстом? По словам Светланы Михайловны, когда-то отец с досадой сказал: «Я написал, а вы что хотите, то и делайте... Читайте внимательно «Тихий Дон», там все написано».
- Шолохов был мудрый, он не ввязывался в драку с «академиками», иначе бы роман зарубили. Важно, что Шолохов написал «Тихий Дон» и сумел напечатать даже правленный в угоду того времени, когда обсовечивался русский язык, поэтому его читали взахлеб, - говорит Александр Федорович.
Фото предоставлено Александром Стручковым.
Кстати
«Тихий Дон» трудно читать без словаря. Редакторы нового издания дали разъяснения в сносках по тексту более четырех тысяч слов - малоупотребительных, а также слов и речений верхнедонского казачьего говора с указанием ударений.
|
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Светлана ШОЛОХОВА: «Нобелевскую премию отец потратил на путешествие в Японию»
Старшая дочь писателя всю жизнь посвятила творчеству отца, она считается хранительницей наследия писателя, по сей день живет в Вешенской и покидать ее не собирается.
«На меня уже ничто не произведет впечатление»
- Светлана Михайловна, поедете в Москву на презентацию «Тихого Дона»?
- Очень бы хотелось поехать, но не могу – возраст и здоровье не позволяют. Там будет мой внук и правнук, наверное.
- Ваши внуки так же хорошо знают творчество Михаила Шолохова, как вы?
- Не думаю, что настолько хорошо, но они читают, знают…
- Роман скорее всего произведет большой фурор в умах читателей и критиков. Вы к этому готовы?
- Мы с Александром Федоровичем Стручковым столько времени работали над ним, что на меня уже ничто не произведет впечатление… (Светлана Михайловна 6,5 месяца вычитывала рукопись, подготовленную к печати — Ред.)
- Рукописи третьей и четвертой книги романа сохранились в каком-либо виде?
- Нет, наш дом разбомбили, война все уничтожила. Рукописи пропали, как пропала его библиотека и дневники, которые отец вел. Рукописи двух первых томов сохранились только благодаря тому, что они были в Москве.
|
«Тихий Дон» Бондарчука смотреть не хочу»
- Вы смотрели современные экранизации романа «Тихий Дон»?
- Я не хочу смотреть, потому что знаю, что это такое. Я разговаривала с Бондарчуком, когда он приезжал сюда. Попросила почитать сценарий, но он снимал без сценария, был только режиссерский сценарий. Поэтому, поговорив с ним, поняла, что этот фильм адресован не нашему зрителю… С меня достаточно того, что снял Герасимов.
- Люди в ваших краях сегодня такие же, как описал их Шолохов? Мощные, красивые, живущие на полную силу…
- Все течет, все изменяется. Меняются люди, обстановка, власть, уклад… Поэтому это уже все в прошлом.
- Язык на Дону сохранился такой, как в романе?
- Люди везде говорят так, как говорили и раньше. В Букановской нет среднего рода, там молоко – он, а рядом хутор Еланский, где жили староверы, у них молоко – она. Когда Анна Антоновна, а она была букановской (Анна Долгова, помощница семьи Шолоховых — Ред.) спрашивала у отца: «Михаил Александрович, молоко будете пить?», отец уточнял: «А он холодный?»
У нас жила как член семьи Дарья Александровна Бекетова, которая нянчила еще папу маленького, а потом, когда родились Миша и Маша, она переехала к нам и была их няней. Она была неграмотная. Вот все уехали на охоту, а отца стали разыскивать из ЦК, кому-то он понадобился. Дома никого не было, няня сняла трубку и состоялся такой диалог:
- Нам Михаил Александрович нужен. А вы кто?
- Я секретарь.
- Запишите тогда телефон, пусть позвонит, когда приедет.
- Так я ж неграмотная.
- Правда ли, что Шолохов брал на охоту вашу маму?
- Мама была охотница еще более азартная, чем он. Охотились они на птицу. Когда Хрущев пригласил его в Крым на оленя охотиться, отец сказал: «Такую красоту я убить не могу».
Деньги на платья жене и дочерям занял у посла
- Светлана Михайловна, почему вы живете в Вешенской? Наверное, родные зовут в Москву?
- Это моя родина, я здесь родилась и здесь хочу умереть. У меня сестра и внук в Москве, но это их жизнь, а моя жизнь – здесь.
- Кроме Шолохова у вас есть любимые писатели? Каких авторов выделяете?
- Сейчас я знакомлюсь литературой, которая не издавалась у нас раньше. Классику, русскую и иностранную, я великолепно знаю, перечитывать ее в таком возрасте поздновато. Я хочу узнать что-то новое. Иногда читаю философскую литературу, например, Монтеня.
- Вы были с отцом, когда он получил Нобелевскую премию. Что вас поразило тогда?
- Пышность самой церемонии, огромное внимание к нашей делегации. Отец был единственный номинант по литературе, во всех витринах магазинов были его портреты, продавались его книги, на английском, шведском, немецком. Его узнавали на улицах, не было прохода от журналистов. Папу с мамой принимал король Швеции Густав IV.
- Наверное, вы готовились, шили какие-то особенные наряды…
- Нет, мы не шили, просто купили в магазине в Финляндии. У нас в 65-м году купить вечернее платье, перчатки и прочее было просто невозможно. Нас пригласили в посольство, сказали, что необходимо для церемонии. Отцу пришлось шить фрак – в Финляндии в «Стокмане». Деньги на покупку вечерних нарядов отец занял у нашего посла, а на обратном пути из премии отдал.
- Как распорядился Михаил Александрович Нобелевской премией, была ли у него такая возможность?
- Он распорядился ею, как хотел: свозил всю семью в Японию. Хотел показать нам мир. Мы были по нескольку раз в Италии, Франции, Дании, Норвегии, Швеции, Финляндии. Европу он знал хорошо, Восток - нет, ему было интересно, тем более, что японцы его давно приглашали. К нему до войны приезжала японская корреспондентка, которая всю жизнь ему писала. Когда мы в 1966 году приехали, она нас встречала уже старенькая. Мы провели в Японии больше месяца. Мама, папа, мы, с нами были двое из Союза писателей. Папа взял Лукина, своего первого редактора. Так что у нас там была большая компания.
А когда мы приехали из Японии, отец заболел, ездить по нашим дорогам было очень тряско, он купил «Мерседес», но подарил его Саше (старший сын Шолохова), а сам ездил на Волге.
|
ИЗ ДОСЬЕ «КП»
Светлана Михайловна ШОЛОХОВА родилась в 1926 году. Она филолог. В разные годы работала журналистом, преподавателем, работала в Шолоховском музее. Именно она шесть с половиной месяцев вычитывала выкупленную рукопись «Тихого Дона».