Чиновник, ответственный за землю украинской армии, ответил на обвинения оппозиции и рассказал о собственном труде в деревне.
Замминистра обороны, глава департамента избыточного имущества и земель министерства Александр Черпицкий приобрел известность благодаря нападкам со стороны оппозиции. В первую очередь его работой интересуется глава профильного комитета парламента Анатолий Гриценко. Экс-министр не оставляет без работы многочисленные проверяющие органы: требует под разными предлогами отставки как самого Черпицкого, так и различных министров, премьера и даже президента.
Сам Александр Зиновьевич беспокойства по этому поводу не проявляет. Он уверен: критики не избежал бы любой человек на его должности...
«ОТ ВОЕННОЙ СЛУЖБЫ НЕ БЕГАЛ!»
- У нас любой человек, поставленный распоряжаться госсобственностью, уже в силу самого этого факта вызывает подозрение. Двадцать лет поколения предшественников делали все, чтобы укрепить людей в таком мнении, - разводит он руками. - Наверное, чтобы изменить этот стереотип, понадобится столько же времени.
- Оппоненты критикуют вас не только за это. Говорят, мол, вы и в армии не служили…
- …и еще в том, что я якобы подделал документы о службе в армии. Хотя подумайте сами: это сейчас легко откупиться от службы в Вооруженных силах, а в Советском Союзе, чтобы ее избежать, нужно было очень и очень постараться. Впрочем, я от нее и не бегал. Тогда служить было почетно, да и сама воинская служба могла помочь в дальнейшей карьере. Я проходил срочную в 1986-88 годах.
В наше время служить в армии было престижно и почетно. В 19 лет, сразу же после окончания Малинского лесотехнического техникума, был призван в Советскую Армию. Служил в Житомирском учебном центре, на полигоне Прикарпатского военного округа.
Немножко разочарую Гриценко: об армии могу рассказать ему больше, чем знает он сам. Я родился и вырос практически на территории Житомирского полигона. Мой отец был военным лесником. Я рос на руках солдат, офицеров и генералов. С трех лет ездил в танках, бэтээрах, БМП и кабинах другой военной техники. Естественно, не за рулем. Ел солдатскую кашу, носил пилотку не по размеру и солдатский ремень. Своими глазами видел, что такое военная дисциплина, сила коллектива и дух взаимопомощи. Я вырос в солдатской среде и уверен, что получил наилучшую школу жизни - школу чести, достоинства и патриотизма. Во время службы в армии, там же, на территории полигона того же Прикарпатского округа, в автокатастрофе на службе погиб мой отец. Хоронили его с военным оркестром. Первая моя серьезная потеря: отец был для меня идеалом и остается таким и сегодня. На место отца пригласили работать моего старшего брата Вячеслава. А другой старший брат - Олег - окончил школу прапорщиков и уехал служить в ГДР. А через два года ушел на дембель…
- Но тот же Гриценко приписывает вам уголовное прошлое…
- Вопросы, связанные с «уголовным прошлым», меня не интересуют. Я давно на них ответил. Нет криминального прошлого - нет темы для обсуждений. А вот что касается преступной деятельности Анатолия Гриценко на посту в Минобороны - теме можно уделить особое внимание.
Двуличность, беспринципность этого человека поистине безгранична. Вот передо мной пачка документов. Гриценко сто раз обвинял Ежеля и Черпицкого, что кто-то кому-то подписал отказное письмо. Вот передо мной больше двух десятков отказных писем, в которых министр обороны Гриценко отказывается от земель Минобороны площадью 8, 10, 30 гектаров. Причем это - самые дорогие земли. Отданы «за спасибо» под конкретные фирмы.
Глядя на эти документы, понимаешь, что его не интересуют проблемы армии, вооружения, жилья для военных. И одно дело - отказаться от земли в пользу органа местного самоуправления, а совсем другое - в пользу коммерческой структуры.
|
«ПРИ ПРЕЖНЕМ РУКОВОДСТВЕ АРМИИ ПРИЧИНЕН КОЛОССАЛЬНЫЙ УЩЕРБ»
- Есть ли конкретный пример?
- Вот приказ номер 570, в котором министр обороны Гриценко забирает коллегиальное право у всех структурных подразделений принимать решение по отчуждению земли и оставляет это право только за собой и верными Гриценко людьми. После этого дает доверенность на Мельника. Мельник, кстати, сидит в тюрьме. Размер ущерба, причиненного стране, точно определил суд: 101 миллион гривен только в оценке земли, 6 миллионов гривен - ущерб в оценке недвижимости.
Стоимость земли, которую разбазарили, как минимум в десять раз больше. И есть приговор суда сегодня. Исполнитель сидит, а организатор Гриценко - на свободе и пока еще не несет ответственности. Но скоро ситуация изменится. Вот здесь (хлопает ладонью по папке с документами. - Авт.) есть признаки преступной группировки.
(Читает.): «Многоуважаемый Анатолий Степанович, холдинг такой-то обращается к вам с ходатайством согласиться выделить участок площадью 10,2 га под строительство отельно-оздоровительного центра «Тысовец». Ни о каком инвестдоговоре или возмещении ущерба Министерству обороны здесь и речи не заводили. Отдали якобы за так. И таких документов - десятки! Похоже, что это только верхняя часть айсберга.
Вот где криминал! Мы отработали по всем документам и пришли к выводу, что при руководстве Анатолия Степановича армии был нанесен колоссальный ущерб. От земель Минобороны безвозмездно ушли огромнейшие площади. Вот о чем сегодня нужно говорить!
Я приложил все силы, чтобы на первой же Коллегии Министерства обороны все эти материалы были переданы в Генпрокуратуру.
«АРМИЯ - ЭТО ГОСУДАРСТВО В ГОСУДАРСТВЕ»
- Ваш брат Олег Черпицкий - депутат Верховной Рады, автор закона о землях Минобороны. Можно ли говорить о лоббизме министерства в парламенте?
- Конечно, мы с братом имеем много общих взглядов и на деятельность Минобороны, и на возглавляемый мной департамент. Что и отразилось в упомянутом законе. Этот закон был крайне нужен для того, чтобы ведомство могло получить больше денег от отчуждения имущества, которое по новому закону должно было продаваться вместе с землей, вместо старой практики, когда земля передавалась бесплатно - а ведь ее стоимость зачастую была гораздо больше, чем стоимость сооружений, построенных на ней. Таким образом, Минобороны получало бы дополнительно миллиарды гривен!
Но законотворческая деятельность брата отнюдь не ограничивается вопросами обороны. Он является автором ряда законопроектов, в частности о биологических видах топлива Украины, о районных в городах администрациях. Я полностью одобряю его решение работать вместе с парламентским большинством. Понимаете, он бы готовил законопроекты независимо от того, числился он во фракции БЮТ или нет. А еще Олег - больше политик, я же - чиновник.
- Но вы все-таки раньше не работали в структуре Минобороны, которое имеет свою специфику. Военные не любят пускать в свой огород гражданских со стороны... Можете ли сказать, что стали для армии «своим»?
- Армия - это маленькое государство в государстве, и оно управляется точно такими же методами. В нем действуют те же законы. И человек с опытом работы на госслужбе достаточно легко сможет адаптироваться к армейским условиям.
Наверное, сначала в министерстве существовала некоторая настороженность относительно новой команды, но сейчас мы нашли с сотрудниками общий язык. Ведь все мы понимаем, что и как должно быть: самолеты должны летать, танки - стрелять, а солдаты - быть обеспеченными и повышать боевое мастерство. У всех нас определена единая задача - превратить все имущество, и особенно землю Минобороны, из убыточных в максимально прибыльные.
Земля у нас долгое время оставалась почти что беспризорной - это признают и бывшие министры обороны. Сейчас она может стать инструментом для спасения Вооруженных сил. Если, конечно, грамотно подойти к ее использованию. Сегодня армии как никогда нужна поддержка президента, нужны кардинальные реформы, которые позволят стабилизировать ситуацию в это непростое для всех время. Лечение всегда болезненно, но необходимо. Мы твердо взяли курс на построение сильной, престижной украинской армии нового поколения…
КСТАТИ
«Дома не было гламура. Был тяжелый труд»
- А чем вы занялись, вернувшись из армии?
В стране произошли демократические изменения. Разрешили мелкий бизнес, кооперацию. Той же весной я беру в колхозе 150 маленьких телят на откорм. Покупаю на отцовские деньги - мама разделила на троих: кому деньги, кому машину, всем - поровну. Мотоблок, мотокосилка, мини-трактор, мотороллер был в хозяйстве - «Муравей». Делаю на полигоне в старом саду загон. Целое лето занимаюсь своим первым бизнесом. Схема была проста: стадо взвешивалось, колхоз формировал вес, высчитывали первоначальный. Прирост в весе переводили в деньги и выплачивали тем, кто занимался откормом.
До сих пор помню случай, когда животные прорвали загон, и несколько дней телята блуждали по всему лесу. Стоял рев - 150 голодных бычков просились назад, и я их собирал. Мне было стыдно перед матерью, а ей за меня - перед людьми. Ее знали все - она была директором детдома. Нам доверили стадо под ее слово. К коммерции тогда относились с иронией. Так прошел мой первый год после армии.
Раз задают вопросы - нужно ответить. Проверить легко: в селе ничего не скроешь. Там не было сенсации, гламура, политики. Был тяжелый физический труд.
- Скучаете по малой родине?
- Родительский дом - это моя крепость, где у меня все на своем месте, как и в детстве. Бывает так, что приезжаю прямо в костюме, иду, не снимая галстука, к коровам, лошадям.
Когда я смотрю по телевизору, читаю в прессе о бедности крестьянина, то не могу этого слышать… У меня есть свой рецепт использования земли: из 6 коров в моем родном селе - 2 мои! Также во дворе можно увидеть 100 кур, 100 индюков, гусей, свиней… Я десять лет не знаю, что такое в магазине покупать картошку, утку, свинину, телятину, молоко, сметану, зелень, лук, помидоры и огурцы. У меня все это есть дома, ем все домашнее. Моя семья здорова. И я не боюсь никакого продовольственного голода… А ведь там не самая лучшая в Украине земля. Мои огороды находятся на каменистой почве, но все-таки дают достойные урожаи.
Я каждую свободную минуту ищу возможность поехать к себе в село, почистить лошадь, покормить кур зерном. Почему мы покупаем картошку за границей, если у нас есть такая земля? Я сам беру дополнительно у соседей огороды, если они их не обрабатывают. И вообще могу, если понадобится, на полное самообеспечение перейти - с одного только своего и подсобного хозяйства. Меня так отец воспитывал: «Надо любить труд». Я вообще не могу понять, как так можно жить и ничего не делать… Знаю одно: вся моя сила - в труде! Там и черпаю силы, энергию и желание жить.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|