ПЬЯНЯЩИЙ ВОЗДУХ СВОБОДЫ
Мужчины и женщины несут тяжелые сумки с лепешками и мясом и сигареты в помощь митингующим.
На следующий день, едва отойдя от всех своих приключений, я подчиняюсь неизбывному журналистскому инстинкту и присоединяюсь к этому людскому потоку. На мосту через Нил человеческая масса напирает на военных, обыскивающих всех и каждого, с такой силой, что временами людской поток прорывает оборону. В толпе начинаются давка и паника, и людская волна выбрасывает нас прямо за блокпост.
Не могу поверить. Неужели мы на площади Тахрир (Свободы), картинка которой заполнила в эти дни все телеэкраны мира?! Демонстранты приветствуют аплодисментами каждого нового человека. Люди братаются, плачут и смеются. Припадок бессмысленного счастья и опьянения революционной стихией.
В отличие от вчерашнего дня все хотят со мной сфотографироваться. Мне суют в руки двухлетнего мальчика с грязной мордашкой, который смотрит на меня с тихим ужасом. Когда толпа рассеивается, я остаюсь с ребенком на руках. «Эй, люди, люди! Чей ребенок?» Все пожимают плечами. Наконец находят папашу с подбитым глазом и повязкой на голове, который неохотно забирает малыша.
Египетский Тахрир сильно смахивает на украинский Майдан. Те же палатки, «кричалки» и «вопилки», стаканчики с горячим чаем, бесплатная еда и дети, продающие флаги.
В толпе много женщин - вполне современных девчонок в обтягивающих джинсах и девиц в арабских платках, дымящих как паровозы. Одна из них, по имени Жасмина, в кепке, лихо надвинутой на ухо, называет себя актрисой. «Я окончила Артистическую академию, буду работать в театре, - рассказывает она. - Я верующая мусульманка, но современный человек и не хочу прихода исламистов к власти. Вас, журналистов, пугают тем, что мы какие-то фанатики. Мы нормальные молодые люди. Это революция интернет-поколения, хотя здесь много и взрослых, и стариков, и интеллигенции».
«Привет, Россия!» - На меня прыгает веселый парень по имени Абдалла. «Ты говоришь по-русски?» - радуюсь я. «Ага, русская девчонка в Хургаде научила. У меня кличка - Пушкин». С копной черных волос и африканскими чертами лица Абдалла и впрямь похож на Пушкина. «Рожать не собираешься?» «Где? - столбенею я. - Здесь, на Тахрире?» «Забеременеешь, приезжай ко мне. Я на акушера выучился».
Пушкин берется быть моим переводчиком. Проблема в том, что он блестяще владеет русской нецензурной лексикой, а вот запас приличных слов у него сильно ограничен. Поэтому перевод речи достопочтенного проповедника по имени Камаль выглядит так: «Мубараку п…ц. Он хулиган и мафия. Сколько этот х... будет править?! Достал уже. Он украл все наши деньги, не смог дать нашим детям приличное образование. Надо выкинуть его на свалку истории!»
А НАРОД-ТО, ПОХОЖЕ, УСТАЛ МИТИНГОВАТЬ...
Но не все так просто. В маленьких каирских кафе люди среднего класса думают совсем иначе. Владелец магазинчика Саид Рауф, с которым мы пили крепчайший кофе, явно недоволен беспорядками. «Мы погружаемся в хаос, - говорит он. - За Мубарака выступают не только многие горожане с достатком, но и вся деревня. Крестьяне смотрят не «Аль-Джазиру», а госканалы, а там все время повторяют: в беспорядках виноваты только иностранцы. Мубарак сказал, что умрет на этой земле (см. сайт kp.ua), и для простых людей это важно. Он старый человек, а старость много значит на Востоке. Его называют «баба» - отец. Революция уже выдыхается. Ему стоит только подождать».
...На мосту «Каср Эль Нил» уже несколько суток дежурит красочный оборванец с плакатом: «Мубарак! Уходи уже наконец. Я устал сидеть на Тахрире. Хочу домой к жене».
Каир.