От зоолога Валентина Александрова получил я письмо-приглашение: «Африка - интересна, но и у нас в заповеднике много всего, что достойно внимания».
ВЫБРАВ подходящее время, мы на лошадях выехали из Майкопа. Начало осени было прекрасным. В синей дымке с гор были видны леса, речки, сверкавшие на дне ущелий. Дикие яблоки и груши заставляли лошадей нагибаться, пугая под деревьями «убиравших» плодовый урожай кабанов. Валентин говорил, что на пути можем встретить медведя. Я ждал такой встречи.
Спали мы в палатке или дощатых балаганах, построенных еще во времена царских охот. Утром мы варили на костре еду, седлали лошадей и, оглядев наш приют, любовались осенними красками и синим небом с горными вершинами.
Однажды мы увидели: зима в горах идет сверху. Выпал снег на вершинах. На серых оконечностях скал при солнце сверкали куски холодного синеватого снега. Под скалами лежала поздняя, бурая осень. А еще ниже - желтые пятна диких яблонь и груш.
Наша пихта стояла в полосе лета. Горели белые свечи чешуйчатых шишек. По мокрой траве ходили продрогшие лошади. Чувствовалось: не сегодня-завтра и сюда сбегут по склону рыжие хороводы. И только под нами, в синей долине, лето еще построит. Сквозь толщу воздуха долина похожа на синее и глубокое море. Тени от гор уплывают в долину и растворяются в синеве. Солнце длинным широким лучом щупает синее дно и рассыпается серебром. Это сверкает внизу ручей, тот самый, что начинается возле нашей палатки. Тишина. Дикая пчела поднимается у лошади из-под ног и тяжелой пулей уносится к оцепеневшему мокрому клену. Непуганые дрозды у нас на глазах клюют рябину. Коршун висит над снежной вершиной. Было такое утро, когда кажется, что ты сегодня родился.
МЫ собрались ехать в китайскую балку и уже держали уздечки - поймать лошадей.
- Гляди-ка… - сказал Валентин.
Я взял бинокль и минут пять не мог оторваться от того, что увидел. На склоне горы, чуть выше берез, паслись медведица с медвежонком. Медвежонок был еле виден. Медведица приподнимала и опускала морду в траву.
- Километра два…
- Лучший случай вряд ли представится…
- С малышом…
- Медвежонок уже большой. Медведица волноваться не будет. Главное - не спугнуть…
Я бросил уздечку на куст и зарядил в аппарат свежую пленку. Валентин остался седлать лошадей, а я полез в гору. Вчерашний дождь висел на траве гроздьями. Уже через пару минут казалось: не иду, плыву, спасая над головою фоторужье. Кончился лес. Пошли по траве остова пожелтевших, гнутых берез. Плыву от острова к острову. Оглянулся - внизу белеет палатка. Валя седлает вторую лошадь. По росе темнеет след моего путешествия.
Неужели ушли? Приподнимаюсь на валуне - не видно. Ползу лощиной и вижу вдруг в тридцати метрах… двух медвежат. Повернули небольшой камень, лижут с него червей. К одному пристала пчела - колотит лапой около уха.
Меня медвежата не видят. Ничего не понимаю: откуда второй, где старуха медведица? Поднимаю фоторужье, навожу… Щелчок аппарата в тихое утро разбудил бы, наверное, и мертвого. Медвежата подпрыгнули и застыли на задних лапах. Но я уже на медвежат не глядел. Чуть в стороне под березой вскочила и тоже встала на задние лапы медведица. Огромная! Морда у нее дружелюбная, как в зоопарке. Нижняя челюсть немного отвисла от любопытства и напряжения, передняя правая лапа согнута и прижата к груди. У меня одна только мысль: скорее снимать, сейчас испугается и убежит. Медведица шла осторожно. А потом, услышав еще один щелчок, кинулась в мою сторону.
|
Все дальнейшее длилось гораздо короче рассказа. Нарушая все предсказанья, медведица не испугалась. Кто думает, медведи неповоротливы, - ошибается. Никогда не видел более резвого, устремленного к цели бега. Этой целью был я в мокрой, тяжелой фуфайке, кирзовых сапогах. Не побежать, не побежать! Я уже вижу огромную, заслонившую горы, пепельно-бурую голову, вижу два маленьких глаза, мокрый лоснящийся нос и репей возле уха. «Какая бесполезная штука фоторужье…» Я замахнулся ударить медведицу по голове и заорал. Хорошо знаю теперь, какой бывает голос в такую минуту - одно сплошное: а-а-а-а-а!..
И медведица испугалась. В трех шагах от меня она дернулась, как будто внутри у нее тормоз включился, потянула воздух ноздрями и вдруг кубарем покатилась по склону. И за нею два медвежонка. «Быстро бегают…» - это была первая мысль после крика.
Над цветами летали пчелы. Синела долина, а вверху сверкал сахарный снег. Я понял: в это утро второй раз родился. Захотелось опять - уже от радости - закричать. Голоса не было. Я сел на траву и губами стал собирать росу.
- Вася! Вася!.. - это был голос снизу.
Я быстро начал спускаться и у края берез увидел всадника. У лошади с губ падала пена. Лицо Валентина белее снега.
- Не рассказывай, я все видел… Крик, а потом - ни тебя, ни медведицы. Решил: все…
У костра я вспомнил охоту в Африке на слонов. Охотились с фотографическим аппаратом. Но сзади был проводник с тяжелой винтовкой. Проводник - итальянец Джульяно - внушал: «Бежать - ни в коем случае! Всякий зверь устремляется за бегущим». Сегодня эта мудрость оказалась важнее винтовки.
К палатке подъехал егерь, подстерегавший в балке оленя для музея. За чаем я стал рассказывать, как все было, и только теперь почувствовал меру пережитой опасности - кружка в руке начала вдруг мелко дрожать.
- И все-таки медведи наши миролюбивы. Вот случай… - Егерь вспомнил несколько любопытных историй медвежьего миролюбия, и я согласился: «моя» медведица не была исключением. Медведица была с ребятишками. Этим все объяснялось. Будь на ее месте сибирский медведь, не пришлось бы сидеть у костра…
БЛАГОПОЛУЧНО закончилось осеннее путешествие. Мы сделали снимки оленей, зубров. Слышали, как свищут серны, видели под пологом диких яблонь стадо испуганных кабанов. Пытались еще раз снимать и медведя. Долго к нему подползали. Но медведь нас почуял издалека и сразу же скрылся.
В местечке Псебай с другом мы распрощались. Он уехал в Майкоп, в управление заповедника. А я через день был уже в Москве.
Бережно, отдельно от других проявил пленку с «моей» медведицей. Разглядывая снимок, еще один раз пережил кавказскую встречу.
ВНОЯБРЕ из Майкопа пришло письмо. Сразу же после приветствия Валентин сообщал: «Погиб егерь Бакуменко Яков Никитович. Помнишь, в тот день о медведях рассказывал? Нашли мы его на тропе лежащим книзу лицом. Встретил медведя. Видно, случилось все неожиданно, на повороте скалы - человек медведя не видел. И для медведя опасность была неожиданной».
Такие бывают встречи.
Фото автора.