Поздно вечером пробраться с банкой краски на Андреевский спуск, к тринадцатому номеру, и написать на стене крамольное: «Здесь жил Булгаков!».
Из форточек коммунальных квартир веяло жареным луком, диктор программы «Время» перекрикивала застолье где-то на первом этаже, все вокруг двигалось верным курсом в соответствии с программой партии, и лишь нежелание снова вступать в литературоведческую дискуссию о роли и месте Михаила Афанасьевича с нарядом милиции Подольского РОВД вынуждало нас мелкими бесами лететь отсюда к Днепру…
До мемориальной доски, которая появится в 1982-м, и до создания самого музея оставались еще годы традиции, переданной по наследству младшим курсам.
«Своих» отмечала целая система опознавательных знаков. «Она несла в руках отврати-и-и-тельные, тревожные желтые цветы…» - затягивали друзья, стоило попасть в зону их видимости хоть с мимозой, хоть с тюльпанами. А кошачьего шипения: «Сижу, никого не трогаю, примус починяю!» - хватало, чтобы дверь в комнате общежития немедленно закрыли с той стороны: понятно, человек готовится к зачету.
Дом-музей Михаила Булгакова на Андреевском спуске давно стал объектом экскурсионного паломничества. Иностранцы, затоварившись рядом картинами, буденовками и вышитыми рушниками, тоже не минуют его без восторга. «Мастера и Маргариту» можно свободно купить и держать на видном месте, поскольку понятие «самиздат» осталось в прошлом, как коммуналки. Правда, чугунную доску с ликом Мастера несколько раз заливали краской. Настало время считать Михаила Афанасьевича идейным врагом Украины?
Почему-то кажется: вначале прочесть и почувствовать Булгакова оказалось непосильным трудом для выразителей узколобого протеста.
Впрочем, чтение как факт, увы, перестало быть потребностью и для большинства…