Об этой шокирующей истории мы писали полгода назад («Отец-«афганец» через 8 лет нашел на Кипре убийц дочери», см. «КП» от 25.06.09 г. и на сайте kp.uа). Напомним: в 2001 году единственная дочка полковника Николая Ранцева отправилась работать переводчицей за границу. Месяц спустя Оксана вернулась в цинковом гробу.
Полиция курортного города Лимасол утверждала, будто 20-летняя девушка покончила с собой. Но в Челябинске судмедэксперты установили страшную истину: Оксану убили. Тогда полковник отправился на Кипр расследовать это дело. Нашел свидетелей, опроверг неточности в полицейских отчетах. И получил два инфаркта.
- На Кипре Оксаночку похитили и стали принуждать к занятиям проституцией, - говорит Ранцев. - Она сбежала от хозяина. Тот разыскал ее и привез в квартиру своего приятеля. Кипрский суд потом сделал заключение, будто бы моя дочь хотела сбежать снова и сорвалась с большой высоты. Но экспертиза тела в Челябинске установила, что падений с большой высоты было два! Получается, ее выбросили первый раз, но она не погибла. Тогда мерзавцы спустились, затащили ее обратно в квартиру и опять скинули дочку вниз.
Последней надеждой полковника-«афганца» стал Страсбургский суд по правам человека, куда он обратился в 2004 году, представив найденные доказательства. И вот 7 января 2010 года суд признал власти Кипра виновными в нарушении ряда статей Европейской конвенции по правам человека.
Дело Николая Ранцева стало прецедентом: впервые в Евросуде рассматривалась проблема торговли людьми и сексуальной эксплуатации.
Страсбург обязал Кипр выплатить в качестве моральной компенсации Николаю Ранцеву 40 тысяч евро. Еще 3150 евро из киприотского бюджета возместят судебные издержки. Россия, чьи власти не провели расследования гибели соотечественника, обязана выплатить Николаю Михайловичу 2 тысячи евро.
- Я не считаю такое решение победой, - говорит Ранцев. - На денежной компенсации я не настаивал. Для меня важно довести расследование до конца, наказать убийц дочери. Так что все еще впереди. Ведь Генпрокуратура потребовала от Кипра дополнительного расследования. Так что я не сдаюсь.