Но он не спился и не опустился, как случилось со многими воинами-интернационалистами, которых покалечила война. У Алексея Миролюбова есть семья, дом, друзья, увлечения. Даст фору по запасу жизненной энергии любому здоровому!
В ИСТОРИИ БОЛЕЗНИ ЗАПИСАЛИ: РАНЕН ВО ВРЕМЯ СПЕЦКОМАНДИРОВКИ
Мы сидим на кухне его квартиры в Нижнегорском и пьем крепкий кофе. Я примостился на стуле, Леша - на своей тележке с другой стороны стола.
- Фамилия-то у тебя совсем не воинственная - Миролюбов…
- Она мне от прадедов досталась, которые еще в 1812 году за родину погибали. Во Ржеве и склеп наш, миролюбовский, есть. В последний раз здоровым ездил туда в 1978 году. А 4 июня 1979-го призвался спецнабором... Посадили нас в автобус, привезли в Симферополь, покормили, положили спать. Утром майор говорит: «Ребята, надо минералки набрать, едем туда, где очень жарко». Оказалось, везут нас в Душанбе. Хотя говорили: «Команда 102 - это морская пехота: два года службы - и тельник!»
Из 160 крымчан в Афганистан попали пятеро. Инженерно-саперной роте, в которой служил сержант Миролюбов, поручалось обеспечивать прохождение сотни танков через любые препятствия.
- Я работал в основном с десантниками, - продолжает мой собеседник, - занимался наводкой мостов - в горах или через речку. Шагали, одним словом, впереди всех.
Миролюбов протягивает свой военный билет.
- Так ты до сих пор командир отделения? - удивляюсь я, перелистывая страницы. - А где штампик про дембель?
- Нету. По этим документам я даже в Афганистане не был.
- Как так?
- А ты присмотрись, на обелисках и памятниках в то время писали «погиб при исполнении служебных обязанностей». Только после 17 марта 1983 года, когда официально объявили, что в Афгане ведутся боевые действия, утвердили и разрешили формулировку «Погиб при исполнении интернационального долга». Вот даже в истории болезни у меня: «Был ранен, находясь в спецкомандировке в Демократической Республике Афганистан при выполнении боевой задачи».
- А сами-то вы что знали про южного соседа, американский империализм?
- До 16.00 25 декабря 1979 года НИ-ЧЕ-ГО.
|
«БЕСПЕЧНЫЕ МЫ БЫЛИ, НЕСМЫШЛЕНЫЕ…»
- В тот день 34-тысячный контингент советской армии пересек границу?
- Ага. Шли своим ходом. На прицепах тянули технику, которая глохла и не могла сама двигаться. Ночью, чтобы спутники не засекли, передвигались, днем отдыхали. Палатки на месте привала всегда оставляли. Своеобразный маневр такой, чтоб противника в заблуждение ввести. Входили-то мы красиво, обнимались.
- И цветы вам дарили?
- До 29 декабря. Потом кто-то отравился, кто-то на зажигалке подорвался. Тут нам и запретили с афганским народом общаться.
- То есть на первый Новый год местные жители без подарков вас оставили?
- Ну почему же. В окопы нас загнали. Интересно так получилось. Дивизия-то наполовину из «партизан» (призванных из запаса бойцов) состояла - таджики, узбеки. Танцуем, отмечаем красиво, и тут стрельба. Мы - в укрытие. Так с оружием наизготовку весь праздник и просидели.
- Тут-то и понял, что попали на войну?
- Не совсем. Беспечные мы были, несмышленые. Ну, рассказывают нам про снайпера, который видит свет горящего костра за восемь километров, горящую спичку - за полтора. А нам фиолетово! Отвлеченная, казалось, книжная теория. Наверное, до первого трупа не осознавали, что есть риск для жизни. И вот, не доходя до Кабула 27 километров, нас тупо почти в упор обстреляли из кишлака. Четверо ребят из ремроты погибли.
- Шок? Паника?
- Ну, вы представьте, не каждый взрослый вид крови переносит. А мы, выпускники школ?
НАГРАДАМИ ТОГДА НЕ СЫПАЛИ НАПРАВО И НАЛЕВО
О страхе, героизме Миролюбов рассуждать не любит.
- В семье я шестой. Так вот на проводах отец Василий Константинович, который прошел всю Великую Отечественную и последние 38 лет учительствовал, сказал мне одну-единственную фразу: «Я за четверых еще ни разу не покраснел». Вот я и служил, отца не подвел.
- А награды?
- Тогда ими не сыпали направо и налево. У нас даже понятия такого не было. Помнится, в одном из рейдов надо было через горную реку на тот берег ребятам боеприпасов подкинуть. Глубина такая, что даже я на своем КРАЗе не мог пройти - заливало. А солдат на ГАЗ-66 - раз… и проскочил к нашим гаубицам, потом второй заход сделал. Так генерал на позицию приехал и лично ему медаль вручал. «Ничего себе!» - удивлялись мы.
- Но хоть чеков заработал?
- А как же! - смеется Миролюбов. - Ни одного даже в глаза не видел. Это позже в советских гарнизонах стали строить казармы, ставить кровати, открывать магазины. А мы на земле спали, шинелькой укрываясь. Сухпай давали только тогда, когда в рейд идешь…
«ЧЕМ ТЕБЯ МАТЬ КОРМИЛА, ЧТО ТЫ ТАКОЙ ЖИВУЧИЙ?»
Пасха - 15 апреля 1980 года - стала последним днем войны для Алексея.
- Ушли в рейд с 3 на 4 апреля. И тут надо же, вечером наш мост душманы разбомбили. «Десантура» на том берегу, а мы на этом. Начали наводить новый мост. Но скорость воды - два метра в секунду! Только пролет кинем, его течением разворачивает…
К шести утра работу закончили. И тут на наш пятачок, где остался один БТР и 10 человек охраны, обрушился шквал огня. Стреляли из двух кишлаков, расположенных на разных берегах. Около часа дня меня ранило, а в семь вечера вертушка доставила прямо на операционный стол. Врач потом спрашивал: «Чем тебя мать кормила, что ты такой живучий? Без ног, грудь навылет, вместо легких каша, а целых шесть часов держался. Не добьешь тебя!»
Но самое страшное было потом.
- Из Кабула меня перевели в Ташкент. Там провалялся 2-3 месяца, потом еще четыре - в Одессе. Говорят - можешь жить в любом городе Союза. Выбирай! Решил возвращаться на родину, в Крым. «Хорошо, - кивают головой. - Едь в Нижнегорск, там выделили квартиру, мебель».
Жилье Миролюбов ждал четыре года.
- А представляете, каково было моей жене? - смотрит на меня Алексей. - Леночка, а мы знакомы были с пятого класса, провела меня здоровым, а таким вот встретила. Она родила двух детей, уже есть двое внуков.
Туго нам было поначалу. По советским законам инвалидов первой группы на работу брать нельзя. А как жить на 97 рублей пенсии? Невыносимо. Устроился надомником, потом работал в мелиорации (когда Кучма распорядился инвалидов на предприятия трудоустраивать. - Прим. авт.). А еще девять лет - ночь в ночь - на поле сторожем просидел. Семью-то надо было кормить. Охранял и картошку, и капусту. Фароискатель включил - и вперед.
НА ЖИЗНЬ ОСТАЕТСЯ 12 ГРИВЕН В ДЕНЬ
Хотя «жирный» период в биографии крымчанина таки был. Тогда, когда Миролюбов получил статус пенсионера республиканского значения и ему назначили персональную пенсию 183 рубля!
- У всех потолок - 130 рублей, у райкомовских работников - 150. А у меня почти на тридцатку больше! Потом, правда, забрали. На каком основании, до сих пор понять не могу. Я ведь из Украины не уехал, не эмигрировал.
Сегодня у ветерана со всеми накрутками (за награды в том числе) набегает аж 1400 гривен! Из них почти 700 он тратит на бензин, так как ездить надо, еще триста уходит на лекарства (сахарный диабет 2-й степени дает о себе знать).
- Остается 12 гривен в день, - подытоживает математик поневоле. - Хорошо по жизни встречаются только добрые люди. Без афганцев я никто. Всегда с ними. В сентябре ребята скинулись и подарили мне «семерку». Раньше-то я по поселку на трехколесном скутере рассекал. Так меня тут же с очереди на автомобиль сняли. Формулировка классная: «Транспортным средством обеспечен». Но при чем тут министерство?
Чтобы не терять связь с сослуживцами, Алексей установил дома Интернет. Правда, льгот никаких у ветерана нет. Нет скидок и за кабельное телевидение. Но инвалид не раскисает.
- Когда там смотреть! - махнул рукой Алексей. - Вот видишь, две трехлитровых банки капусты засолили. Потом на соревнования надо ехать. Как какие? По рыбной ловле. Я их не пропускаю. И в Симферополь, и на Сиваш езжу.
- Ты знаешь, - как-то скромно и даже застенчиво обратился Алексей, прощаясь со мной. - Я вот что думаю, Лена моя все эти 30 лет ухаживает за мной, инвалидом, беспросветно. Работала она на консервном заводе, пока тот не закрылся, сейчас дома сидит. Имеет ли она право выйти на пенсию на пять лет раньше? Если что, ты узнай там в столице…
ДОСЛОВНО
Виктор МОИСЕЕНКО, председатель Нижнегорской организации Союза ветеранов Афганистана: «Это Павка Корчагин!»
- В нем столько задора, жизненных сил, что здоровые могут позавидовать. Он костяк нашей организации. А война - это всегда неправильно. Это кровь, грязь... Но военным, таким солдатам как Алексей, деваться было некуда: приказ надо выполнять. Жертвы, увечья - на совести тех, кто разыгрывает конфликты.