По странному совпадению, морозы в Перми начались в ту самую трагическую ночь, когда нелепый пожар убил больше сотни молодых, здоровых и , как сейчас принято говорить – «успешных» людей. Странно видеть на улицах, в солнечный морозный день людей в темных очках – это знак траура, знак беды. Ровно 12 часов по местному времени, по всему городу заревели клаксоны машин – короткая, неофициальная, никем не организованная акция поминовнения погибших. У кафедрального Свято-Троицкого собора к этому времени собралась толпа людей пришедших на поминальную службу.
|
7 декабря отпевали лишь 17 погибших. Покойных в храм не заносили – они бы просто не поместились в огромном соборе. Отпевали заочно, искренне. Мы никогда не слышали , чтобы дьяки и певчие пели с таким искреннем чувством. От яростных басов дрожали стекла храма, поющие, как будто хотели донести до собравшихся какую-то мысль. Хотя, до полного осмысления трагедии, обычными, не крепко верующими людьми, время еще не пришло. Но процесс осознания уже пошел.
Первым этот путь указал Патриарх Кирилл. Перед началом поминальной службы настоятель собора зачитал соболезнование от Патриарха. Мягко и в то же время ясно, он указал на причины происшедшего несколькими скупыми словами: « опасность неумеренных развлечений, которые могут закончиться трагедией и скорбью…». Патриарх был прав в своей мудрости. Пермь город маленький и много разных слухов ходило о заведении с глумливым названием «Хромая лошадь». Слухи эти нет нужды пересказывать в столь скорбный день, хотя, заметно, что у людей что-то отложилось в сознании, остался какой-то осадок. И поговаривают уже в Перми, что любая случайность, это либо возмездие, либо награда.
Справа от входа в храм маялись две гламурные малолетние барышни со свечками в руках. Пытались пристроить их под «Образ Христа Нерукотворный». Девушки выглядели, как положено – трех сантиметровые когти «на жувачках», сумки «под крокодила». У одной, на голове - шапочка с надписью «плэй-герл» и плейбоевский зайчик –логотип. Хороший наряд для поминок. Правда, в глазах у девчонок ужас и какое-то смятение.
Журналист КП объяснил девушкам, куда ставят свечи за упокой, а куда не ставят. Чуть поговорили, пока на нас не зашипели бдительные церковные бабушки. От их истории мы пришли в оторопь, да и девчонок, похоже, случившееся перепахало крепко:
- Мы в «Лошадь» часто ходили, - шепчет мне на ухо Марина. – А в эту пятницу не пошли. Мать заболела, у нее радикулит, и если приступ, надо растирать каждый час. Это погода на мороз менялась, и мать разболелась поэтому. Она христом-богом меня молила, чтобы я не ходила никуда, дома осталась. А Светка одна идти не захотела, так мы у меня всю ночь и протусовались дома. Мать нам сказала:
– Дуры, в церковь идите, и свечки поставьте. Вот, пришли…
«Лежи, доченька! Жила ты весело…»
На Северном кладбище для погибших отвели отдельный участок. В чистом поле, с видом на Каму. К лютому холоду добавился ветер. Семнадцать свежевырытых ям густо парили – земля еще не промерзла, копалась легко… Мужчины на кладбище, шапок не снимали – стояли вокруг свежих холмиков с покрытыми головами. Родственники в штыки встретили толпу журналистов. Репортера, который пытался забраться с видеокамерой чуть ли не в могилу, пытались побить –милиция не дала, и отогнала всех снимающих метров за пятьдесят от места похорон. В толпе ходили женщины-распорядительницы: у каждой, на лице, маска скорби, а в руках бутылочка с каким-то питьем. Нам объяснили, что это смесь глюкозы с какими-то сердечными каплями. Близкие родственники говорить с журналистами отказывались наотрез. Никто не плакал – 20-градусный мороз сушил слезы и эмоции. Мать, первой похороненной в этот день Юли Вишневской, сказала на прощание страшные слова : «Лежи, доченька! Жила ты весело…». Мать повели к автобусу – нужно было уезжать, освобождать место для следующего катафалка: хоронили конвейером.
|
Все уже пошли к автобусу, но у могилы Юли Вишневской осталась молодая пара, друзья погибшей. Девушка говорить не захотела, но парень, Артур, выдавил несколько слов:
- Юля работала в одной крупной компании, которая торговала мобильниками и бытовой техникой. В эту «Лошадь» она даже идти не собиралась. Ей буквально навязали пригласительный билет. Пошла. Задохнулась от дыма. Мы ее сразу же опознали, на следующий день.
Артур махнул рукой и побрел по сугробам к автобусу. Пока мы говорили, в могильный холмик под который легла Наталья Сизева, уже воткнули крест, и родственники привязывали венки – чтобы не сдул их крепкий ветерок с Камы. Короткая церемония прощание – ни слов, ни речей. Похоже, никто из близких еще не осознал до конца случившееся. Погибшая Наталья Алексеевна работала в известном в городе магазине одежды. Сослуживец рассказал нам, странные подробности этой трагедии:
- У Наташи день рождения был 30 ноября. Решила отметить его в этом клубе. Всех назвала, еще не все и пришли. Десять человек там наших было. И она с мужем. Муж за секунду до пожара вышел на улицу – покурить и проветриться. А обратно уже было не зайти. Муж остался в живых, а Наташа погибла. У нас четверо сослуживцев выжили. Мы до сих пор ничего понять не можем . Как и за что?
КОГДА ВЕРСТАЛСЯ НОМЕР
Завтра похороны на Северном кладбище продолжатся. Как выяснили минувшей ночью корреспонденты «КП» - клубы в многострадальном городе так и не заработали. Владельцы увеселительных заведений ждут резкого спада посетителей. Люди пошли в церкви, и это не метафора, это факт.