Сейчас он - отставной пенсионер, но тогда Башкиров был среди военных, которые фактически отвоевали право украинского народа свободно жить на своей земле.
В прошлом генерал-майор Башкиров командовал украинской стратегической авиацией. Сегодня он снова на фронте. «Фронте перемен» - политической партии Арсения Яценюка.
- Арсений Петрович точно знает, что хочет и какое государство хочет построить. А самое главное - он один из немногих политиков, кто не дает пустых обещаний и кто может не стесняться своего прошлого, - объясняет свой выбор Михаил Башкиров.
Военная доктрина Украины устарела
- Михаил Михайлович, считаете ли вы необходимым менять существующую военную доктрину Украины?
- Конечно, в военную доктрину Украины нужно вносить изменения, потому что она устарела. Доктрина, которая была принята в 2004 году, имеет четкую направленность в сторону НАТО. Это бесперспективно. Украина должна быть внеблоковой страной. Военные блоки создаются против других блоков. На сегодняшний день, я считаю, НАТО свое отжило. Уже все это понимают, даже Европа, которая намного ближе к ним, и то иногда сопротивляется.
- Что должно быть положено в основу новой военной доктрины?
- Первое - мы должны создать армию, способную защищать нас от всех, защищать нашу территорию, морскую границу, воздушное пространство, космос. Мы должны создать сильную армию, которая бы позволила нашим дипломатам чувствовать себя комфортно на всех встречах и переговорах. Мы должны заявить: у нас нет ярко выраженных врагов, но мы - самостоятельное государство, и мы никому не дадим стучать нам по голове. Вот так: врагов нет, но защищаемся ото всех.
- Если не с НАТО, то с кем мы должны сотрудничать?
- Мы обязаны сохранить самостоятельность, но преступно не использовать общую с Россией техническую базу. Это страна, с которой нас связывают общие научные разработки, методики, оперативное искусство. Поэтому необходимо тесно сотрудничать в отдельных отраслях наших ВПК. Например, обеспечить сотрудничество нашего «Южмаша» с Россией, заполучить у них определенные заказы на ремонт и восстановление ракет. У нас более 138 ремонтных заводов, на которых должны ремонтироваться именно те самолеты, которые сейчас эксплуатируются в России.
У нас огромный научный потенциал - это Харьков, Львов, Запорожье, в конце концов это наше НТК Антонова. Мы должны дать жизнь тем разработкам, которые базируются на наших теоретических открытиях. И мы должны воспользоваться российскими наработками.
А мы что делаем? Путин с Тимошенко подписали договор о восстановлении
Ан-124. Это украинская машина, разработанная в НТК. А она будет выпускаться в России, на Ульяновском авиационном заводе. Разве это в наших интересах?
- Нужно ли Украине участвовать в совместных международных военных операциях?
- Я против участия наших Вооруженных сил в каких-либо военных конфликтах за территорией нашей страны. Потому что основополагающая функция Вооруженных сил - это защита собственного государства. Я категорически возражаю против называния Вооруженных сил миротворцами. Представьте себе: миротворец с полным боекомплектом на танке. Это как монах в борделе.
Но можно защищать наши государственные интересы в других странах. Между прочим, Россия первая открыла для себя такую возможность, подписав документ о том, что россияне защищены в любой точке земного шара своими вооруженными силами. Они взяли за это ответственность. И мы такую ответственность должны взять. Но не на словах, а на деле.
«Система призыва должна сохраниться 5-7 лет»
- Какие изменения должны произойти в структуре Вооруженных сил?
- Структура должна быть оптимизирована. Нужно убрать лишние звенья, уменьшить управленческий аппарат. В процессе реорганизации украинской армии произошло следующее: сейчас генералов около 700, а Вооруженных сил чуть больше 150 тысяч. То есть мы с вами сидим в одном кабинете, мы - два генерала. У вас лампасы и у меня, и нам от этого кайф. Но что от этого армии?
Сокращать Вооруженные силы не нужно, но и увеличивать не имеет смысла. Необходимо иметь ровно такую армию, которую мы в состоянии прокормить, обуть, одеть и содержать. Чтобы не получалось так: пятница, давайте солдат отпустим по домам, чтобы их покормили. Чтобы не получалось так, что у офицера одна форма полевая и больше ничего нет.
- Должен ли сохраниться призыв?
- У нас должна остаться система призыва еще хотя бы 6-7 лет. Потому что мы не сможем пока содержать необходимое количество Вооруженных сил на контракте. В перспективе, когда у нас будут деньги, когда у нас будет все, что необходимо, в армии должны оставаться только те, кто хочет в ней остаться.
- То есть мы движемся все-таки к профессиональной армии?
- Обязательно. Я считаю, что солдатами рождаются. А сейчас мы всех берем в армию - хочет он служить, не хочет, дано ему это или не дано. Все-таки нельзя заставить человека служить, что бы ты ему ни обещал, что бы ты ему ни говорил. Это на каком-то генном уровне: существуют воины, существуют дипломаты, существуют торговцы. И смешать их между собой практически невозможно.
Армия должна быть профессиональная. Офицерский состав - это кадровые военнослужащие, которые умеют воевать и знают военное дело, и больше ничего не умеют, кроме как воевать. Так вот, нужно и младший состав такой же сделать, но это - в перспективе.
«На кону решений министра - человеческие жизни»
- Нужно ли формировать новый командный состав украинской армии?
- При формировании нового командного состава, если у меня такая задача будет стоять, я бы, например, создал базу из тех, с кем я прошел огонь, воду и все остальное, а потом бы эта база начала формировать молодежь начиная с младых ногтей. С суворовских училищ, с пацанов, которые смотрят открытыми восторженными глазами на танки и самолеты.
Поэтому нужно воспитать плеяду молодых командиров, которые хотят воевать за Родину, которые любят это дело и которым, в конце концов, нравится военная форма.
- Министр обороны должен быть военным или гражданским?
- В чем отличие министра обороны от любого другого министра? Министр распоряжается деньгами, людьми, чем-то еще, а военный министр распоряжается жизнями людей. На кону его решений стоит человеческая жизнь.
Распоряжаться чужой жизнью можно только после того, как распоряжались твоей, и ты понимаешь, насколько это тяжело - высунуть голову откуда-то из траншеи, стрельнуть в другого.
Знаете, почему у нас назначен гражданский министр обороны? Он устраивает всех. Он устраивает политические партии, он устраивает руководство. А он не должен никого устраивать, у него должна быть задача - защитить свое государство. А вы там все хоть перелопатьтесь, хоть лопните все по своим партиям, что хотите, то и делайте. А военный должен защищать свою страну.
- Какие отношения должны быть у государства и армии?
- Государство должно понимать, что ему эта армия нужна. Армия должна чувствовать заботу и любовь правительства - через науку, через искусство, через кино, театр и прочее. Солдат без любви просто мертвый. Он должен ощущать эту заботу, заботу чисто человеческую. Но если этим не руководит государство, то ничего не будет.
Обратите внимание: военизированный Советский Союз, когда Вооруженные силы были во главе угла, и фильмы, и спектакли, и концерты, - чего только не создавал. Потом в 1990 году все стало наоборот. В сторону офицера стали плевать, говорить, что армия - это дармоеды. И армия стала разваливаться, просто на глазах разваливаться, потеряла боевой дух.
- Как возродить боевой дух армии?
- Надо возродить то, что раньше называлось морально-психологической подготовкой. Солдат, который рассуждает, идти ему вперед или не идти, уже не солдат. Его понятие - что нужно идти, закрыв глаза, а все остальное должно основываться на высочайшей личной любви к тому, что он защищает, - к Родине, к командиру.
- Что для этого нужно?
- Нужно создать государство, за которое не стыдно. А это как раз Арсений Яценюк и собирается сделать.