Cкандал вокруг изнасилования детей в Артеке все сильнее уходит в сторону политических игр. Буквально через несколько часов после пресс-конференции в МВД, где Юрий Луценко заявил о том, что у следствия нет заявлений или доказательств о причастности народных депутатов к растлению детей, шеф украинской милиции дал интервью телевидению. В нем министр сообщил, что мать и один ее ребенок подтвердили: к изнасилованиям таки причастны трое народных депутатов…
Бросается в глаза скорость, с которой меняется информация, а также тот факт, что за предыдущие семь месяцев следствия и, несомненно, многочисленных допросов пострадавших детей сведения о депутатах так и не появились.
«Комсомолка» попыталась сменить ракурс освещения этого дела и обратилась к Евгении Т., молодой женщине, пережившей две попытки изнасилования в детстве и занимающейся сейчас проблемами педофилии и сексуального насилия, с просьбой прокомментировать происходящее.
- В этом деле очень много моментов, которые лежат на поверхности, но их в упор отказываются видеть, и в результате все СМИ расставляют неправильные акценты, - говорит Евгения. - Меня дважды в жизни пытались изнасиловать, когда мне было 6 и 19 лет. Оба раза мне повезло - хотя первый случай вообще произошел при участии моих родственников. Мне неприятно вдаваться в детали, однако после этого у меня появился пунктик - я занимаюсь изучением изнасилований и педофилии.
Во-первых, мне кажется совершенно невероятным, что две судмедэкспертизы не смогли доказать, что детей насиловали в течение трех лет. А ведь во время первого случая, по информации следствия, девочке было шесть лет, а мальчику - девять. После такого всегда остаются разрывы, повреждения внутренних органов, рубцы… К тому же зачастую необратимо меняется психика ребенка, и психиатр может определить, что произошло.
Во-вторых, в деле уже фигурируют 8 взрослых людей: один обвиняемый, трое свидетелей - работников «Артека», трое депутатов и священник. Что бы там ни было, но дыма без огня не бывает, и если в этой темной истории замешаны двое и более людей, то это уже признаки существования некой системы. А для развитой системы, занимающейся растлением детей и, возможно, производством порнографии, довольно странным является использование лишь двоих детей. Мировая и европейская практика показывает, что обычно в подобных преступлениях пострадавшими оказываются десятки, если не сотни малолетних. Своих жертв педофилы подбирают из детдомов, неблагополучных семей, среди бездомных. В отдельных случаях после недолговременной «эксплуатации» детей либо уничтожают, либо они умирают сами от травм…
Я предполагаю, что артековский случай - это верхушка айсберга. В стране, где подавляющее большинство населения - плохо обеспеченные семьи, матери-одиночки, очень легко запугать простых людей. Достаточно паре здоровых амбалов прийти к матери изнасилованного ребенка, пригрозить ей - и она уже никогда не напишет заявления в милицию. И при нашем уровне коррупции растление малолетних высокопоставленными чиновниками и обеспеченными людьми превращается в трудно раскрываемое и, как правило, безнаказанное дело. Дело, которое даже при вмешательстве депутатов никогда не будет закончено справедливо по отношению к жертвам насилия.
КОМПЕТЕНТНО
Врач-гинеколог Юрий ГОЛОДЕНКО:
- Если отвлечься от этого конкретного случая и говорить с точки зрения медицины, то, действительно, у ребенка, с которым был совершен половой акт с проникновением, в организме будут изменения, которые можно обнаружить. Однако следует понимать, что изнасилования бывают разные. В некоторых случаях дети подвергаются развратным действиям, но полового акта с ними не происходит, и анатомических изменений в организме нет. Тем не менее всегда ребенок переживает психологическую травму, и поэтому первоочередную важность в расследовании изнасилований имеет заключение эксперта-психолога.
Детский психиатр Ольга ГУЛЕНКО:
- Существуют довольно четкие признаки, по которым можно определить, насиловали ли ребенка. У детей появляется повышенный интерес к сексуальной теме, осведомленность в половых вопросах, развратное поведение. В эмоциональном плане они становятся замкнутыми, депрессивными, недоверчивыми. Частенько проявляется жестокость в отношении младших детей, иногда она проецируется на игрушки. Часто пострадавшие становятся суицидальными, боятся остаться одни или, к примеру, раздеться на физкультуре.
Следует понимать, что изнасилование - серьезная эмоциональная травма для ребенка, и даже проверка на детекторе лжи не может дать достоверного результата.
ИЗ ПЕРВЫХ УСТ
Юрий ЛУЦЕНКО, глава МВД:
- Мы 7 месяцев расследовали дело и имеем одного арестованного и еще троих людей, которые, вероятно, будут причастны к этому, но за 7 месяцев мы ни разу не слышали ни от кого заявлений о причастности депутатов. А вот на 7-й месяц дети вспоминают о событиях трехлетней давности, к которым якобы причастны депутаты.
Меня очень беспокоит, что это дело возникает прямо в начале политического сезона. Министерство постарается, несмотря ни на что, вести его (дело) объективно.
МНЕНИЕ ЮРИСТОВ
Известная правозащитница адвокат Татьяна МОНТЯН, которая оказывает правовую помощь пострадавшим детям и их матери, подтвердила версию нашей собеседницы об участии в депутатских оргиях большего количества детей.
- Они (пострадавшие ребята. - Авт.) свидетельствуют о том, что в «Артеке» видели детей, которые, как они выражаются, одеты немодно. И их использовали для тех же целей. Не исключено, что это были дети из интерната, - сказала Монтян. - То, что они мне рассказали, это невероятный ужас, о котором я никогда не слышала! При этом дети говорят, что в Киеве также была квартира для педофильных утех. Такое вложить в голову детей, если этого с ними не было, просто невозможно…
Глава правления Международной лиги защиты прав граждан Украины Эдуард БАГИРОВ, представляющий сторону обвиняемого (отца детей):
- Можно понять мать, которая хочет защитить права своих детей. Но не методами введения в заблуждение народных депутатов и СМИ. Я знаю, что до последнего момента в этом уголовном деле фигурировал лишь один подозреваемый. А фактически в последние несколько недель там появились должностные лица «Артека» и некоторые политики… И дело из уголовного уже превратилось в политическое.
РЕПОРТАЖ
Жители Гурзуфа отказываются верить обвинениям
Гурзуф уже к 7 вечера совершенно темный и пустой. Фонари в поселке, вытянувшемся вдоль моря, горят лишь на нескольких «островках», людей на улицах практически нет. На территорию «Артека» попасть нельзя. И без того бдительная охрана, видимо, получила дополнительное распоряжение «глядеть в оба». За забором, ограждающим протянувшийся на 7,5 километра детский лагерь, тихо, большая часть окон в корпусах не освещены. И только административный корпус светится, как новогодняя елка. Сюда, кстати, все время подъезжают автомобили с киевскими номерами.
О случившемся жители города - а большинство работает в «Артеке» - узнали из СМИ, теперь только об этом и говорят в кафе и магазинах.
- Я не могу в это поверить, этого просто не может быть! - восклицает Зоя Николаевна, сама в прошлом воспитатель «Артека», сейчас пенсионер. - В лагере всегда была строжайшая дисциплина, я имею в виду в первую очередь воспитателей и вожатых. Все на виду, все контролируют друг друга. Уверена, что здесь все дело в политике...
О том, что в дело замешана политика, говорят и другие жители Гурзуфа (что в общем-то неудивительно, учитывая, как сейчас политизирован весь Крым). В нелепости обвинений, выдвинутых против администрации лагеря, мало кто сомневается. Вспоминают еще и рейдеров - кто-то давно зарится на земли детского центра.
- Правда, что подобные инциденты здесь уже бывали и в прошлом?- спрашиваю я бывшего воспитателя «Артека».
- Молодой человек, здесь никогда не было ничего подобного! - уверенно отвечает Зоя Николаевна.
Говорят так и все другие, с кем нам удалось поговорить.
Оно и понятно, ведь для поколений, выросших при совке, «Артек» - красивая детская сказка. А те, кто живет здесь, волей-неволей воспринимают себя хранителями этой сказки. Они готовы обсуждать перебои с водой, низкие зарплаты, даже взяточничество и воровство в лагере. Но о крушении своих идеалов не то что говорить - даже думать не хотят…