Приблизительно сколько лет? Всё зависит, на какой почве сосны росли. На бедной болотистой дерево будет маленьким, хотя ему больше ста лет.
Но можно узнать и точно - сколько. Все видели торец спиленного дерева с концентрическими кругами. Что они значат? В разное время года дерево прирастает неодинаково. Кольцо зимнее - плотное, твердое, тонкое, это медленный прирост почти спящего дерева. А следом кольцо шире и более рыхлое - летом, да еще и дождливым, прирост большой. В жарком и сухом климате, где дождей почти не бывает, деревьев немного и растут они медленно, равномерно. Древесина у них плотная и тяжелая. У колец же сосны болотной прирост ничтожный, оттого древесина плотная, «как кость», говорят плотники.
Древние наши предки на севере маленькие церквушки строили из сосен болотных. Постройки из них долговечны. В знаменитых Кижах рядом с величественными храмами из мощных брёвен есть церковь маленькая, срубленная из болотной сосны, ей уже более пятисот лет, но она не «трачена» временем.
Чтобы с точностью до года узнать возраст дерева, надо его спилить. Но это слишком большая цена за любознательность. А иногда в научных целях точный возраст дерева определить важно. Изобрели для этого аккуратный буравчик. Дерево сверлят до сердцевины и выдвигают наружу на желобок древесину, на которой видно полоски годовых колец.
Некоторые деревья живут очень долго - до пяти тысяч лет. Американские секвойи тоже являются долгожителями. Вот что записал я в карманной книжке, увидев на холмах в Калифорнии лес легендарных деревьев. «Предположим, что где-то в малодоступном месте обнаружились динозавры и тебе судьба послала лотерейный билет, выигрыш по которому - возможность увидеть этих зверей. В рощу секвой мы ехали с чувством, что этот билет похрустывает у нас в кармане. У встречного на площадке, где отдыхают от крутых серпантинов, спросили: «А что, их видно уже?» Встречный знал, о чём идет речь, и протянул нам бинокль: «Проследите по гребню, «травка» - это обычный лес, а высокие свечи - это они».
Минут через двадцать мы уже стояли у «ног» великанов. Могли погладить ладонью толстую, пористую, красноватого цвета, не подверженную горенью кору. Заглянули в дупло одной из секвой (большое дерево - по-индейски). Дупло по объему походило на кухню в хорошем доме - можно поставить рядом с печкою стол, стулья, диван…
Срез специальной пилой с одного упавшего дерева стоит на «мольберте» из толстых брёвен. Набравшись терпенья, можно по годовым кольцам сосчитать, сколько лет стояло дерево на Земле. Но для туристов этот счёт уже сделан. Коваными гвоздями из меди со шляпками в половину спичечного коробка помечены цифрами знаменитые даты в жизни людей. Внизу на табличке - пояснения к цифрам: «Дерево жило 2415 лет». Под цифрой «1» значится год смерти Александра Македонского. Останки великого полководца в бочке, заполненной мёдом, несли из Азии для погребенья на родине - секвойе было в то время 136 лет. 44-й год до нашей эры - смерть Юлия Цезаря, секвойя имела тогда четыреста колец в стволе толщиной в полтора метра. 570-й год нашей эры - рождение Магомета (основатель мусульманской религии), секвойе было уже 1032 года. И так далее - первый Крестовый поход, чума в Европе (1348 год), открытие Америки (1492 год), война с Наполеоном… У самого края колец - события сравнительно недавние.
К годовым следам приглядываются, однако не только из любопытства. По кольцам (более плотным и тонким в период засух и более рыхлым, широким в годы дождливые) можно проследить колебание климата на Земле. Годовые кольца служат следами минувших времен. Но дуб и сосна, подобно песочным часам, считают минуты жизни, на кругах же секвой записана вечность.
Специалисты, приглядываясь к древесной летописи, отмечали чёткое (через каждые одиннадцать лет) повторение в древесине особо широких и рыхлых колец. Они связаны с дождливыми годами, вызванными появлением темных пятен на Солнце. Это свидетельство бурь на светиле, влияющих на жизнь земную. Ритмичность явления облегчает связь его со множеством разных земных событий.
Есть у «дендрологических часов» существенный недостаток: большинство деревьев в отличие от секвой живет недолго. Но изощренный человеческий разум, выстраивая временной график колец, научился вести хронику лет минувших с «захлёстом» - совмещая одинаковые приросты колец у старых и молодых деревьев. (Отметки одиннадцатилетних циклов для этого более всего подходили.) Так родилась «эстафета» дендрологической летописи, и ею успешно пользуются археологи, датируя время, в которое «жили» попавшие в руки находки.
И всё же дендрологические часы не дают возможности проникнуть во временные глубины происходившего на Земле. В минувшем веке, когда пристально стали изучать радиацию, обнаружили: всё живое - трава, деревья, звери, птицы, насекомые, человек, всё-всё - «впитывает» и несёт в себе одну из форм углерода, полураспад которого начинается со смерти организма. (Процесс изучен, описан, проверен, но изложить его кратко в этой беседе сложно.) В мире существуют сейчас тысячи лабораторий, где с помощью исключительно чутких приборов определяют степень полураспада углерода и таким образом определяют «час» умиранья живой материи. Для этого нужно иметь хотя бы остаток её: кость, истлевшие в земле шкуры, изъеденная временем древесина, остатки растения и т. д. И с очень малой погрешностью можно определить «возраст» находки, простирающийся аж до 70 тысяч лет вглубь минувшего (время неандертальцев).
За этот исключительно важный «углеродный метод» определения «возраста» древностей американский химик Уиллард Либби в 1960 году был удостоен Нобелевской премии.
Есть и ещё один способ датирования древних природных явлений на нашей планете. К его разработке причастны ученые нашей страны.
В 1963 году в Антарктиде я летал на станцию «Восток», оборудованную в малодоступном месте ледяного купола континента. Толщина выпавшего тут за миллионы лет снега, превратившегося под собственной тяжестью в лёд, превышает три километра. При полете над Антарктидой приборы определения высоты по давлению атмосферы показывают почти четыре тысячи метров, а с самолета видишь брошенные раньше тут бочки с высоты трехсот метров.
На «Востоке» проводится много научных исследований. Одно из самых важных - бурение скважины в ледяной толще. Дело в том, что керны льда, поднятые из его фантастической толщи, несут информацию о состоянии атмосферы Земли на протяжении долгого времени. Пласты выпавшего снега рассказывают о колебаниях климата на Земле, о времени и степени вулканических извержений (пепел во льду).
Работа с этим «ископаемым» материалом требует знаний и большого терпенья - лёд пластичен, он может «зажимать» механизмы буренья. Но уже то, что добыто в толще ледовой шапки, представляет огромный интерес для науки. Ледяные «колбаски» с исключительной аккуратностью укладывают в контейнеры и отправляют (избави бог растопить!) в лаборатории, где они подвергаются тщательному изученью. Работа кропотливая, ответственная. Но коли уж человек покусился на исследование других планет, то уж свой-то дом обязан он знать хорошо.