Работа писателя одобрена фондом Милна (Бенедикт известен как создатель инсценировок его произведений).
Книга должна поступить в британские книжные магазины 5 октября. Она называется «Возвращение в Стоакровый лес» (в переложении Бориса Заходера место, упомянутое в заглавии, именовалось просто Лесом).
Издательство Egmont не разглашает подробностей, однако только что на сайте газеты The Daily Telegraph появилось введение к книге:
Пуха и Пятачка, Кристофера Робина и Иа-Иа последний раз видели в лесу… Ох, неужели восемьдесят лет назад? Но у сновидений своя логика, и кажется, что восемьдесят лет пролетели за день.
Выглянув из-за моего плеча, Пух сказал:
- Восемьдесят – очень хорошее число. Но это же могли быть восемьдесят недель, или дней, или минут…
А я ответил:
- Пусть будет восемьдесят секунд. Словно вообще не прошло нисколько времени.
Пятачок сказал:
- Я однажды пытался досчитать до восьмидесяти, но когда дошел до 37, цифры начали выскакивать у меня из головы и крутиться кувырком, особенно шестерки и девятки.
- Они всегда так делают, когда ты меньше всего этого ждешь, - сказал Пух.
- А ты правда хочешь сочинить для нас новые приключения? – спросил Кристофер Робин. – А то нам очень нравились старые.
- Мне не нравились про Слонопотама – прошептал Пятачок и вздрогнул.
- А мы в конце этих историй чем-нибудь подкрепимся? - спросил Пух, который за восемьдесят лет, кажется, набрал несколько лишних унций.
- Он все сделает неправильно, - промолвил Иа-Иа, - вот увидите. Что он знает про осликов?
Конечно, Иа-Иа прав: про осликов я ничего не знаю, и могу лишь догадываться. Но так тоже весело.
И если мне вдруг покажется, что мои догадки верны, я вознагражу себя кусочком шоколадного печенья – того, которое только с одной стороны покрыто шоколадом, так, что пальцы не становятся липкими, и на бумаге не остается следов. А если я почувствую, что неправ – что ж, боюсь, придется мне обойтись без печенья.
- Посмотрим, - сказал Кристофер Робин. – Мы поможем тебе, насколько у нас получится.
Пух и Пятачок улыбнулись и кивнули, но Иа проворчал:
- Да ничего не выйдет. Ни у кого еще не выходило.