- Сережа, ты родился 13 апреля. Как относишься к цифре 13?
- С трепетом. Мне нравится цифра 13. Но я, к счастью, не суеверный.
- Говорят, у мужчины есть несколько переходных возрастов...
- У меня каждый возраст переходный! Вот сейчас. Седина в бороде уже появилась, жду беса в ребро.
- Тогда попытаемся подвести мини-итоги. Не жалеешь, что сделал «Ленинграду» харакири?
- Не жалею. Я бы жалел, если бы «Ленинград» стал загнивать. Вот такой конец мне нравится гораздо больше, чем натужное исполнение старых, проверенных песен. Да надоело просто.
- Успех-то стабильный был.
- Ну что ж делать. Музыканты - народ глупый. Даже спортсмены уходят вовремя, когда перестают показывать результат. А у нас музыканты не привыкли к этому. Играют до последнего изнеможения, когда это никому уже не нужно.
- Намекаешь на некоторых наших рок-монстров, у которых все уже на закате?
- Да и закат прошел давно!
- Ну хорошо, а вот «Рубль», говорят, название патриотичное, «деревянный» в ход пошел. А у тебя какая трактовка?
- Да потому «Рубль», что мы рубимся. От глагола, собственно говоря.
- А картины ты еще пишешь?
- Начал опять, да. Летом вот думаю выставку устроить. Еще вот «Асса-2» должна выйти. (Шнуров сыграл в фильме одну из главных ролей. - Ред.)
- Твой сын Аполлон, наверное, уже в школу ходит?
- Ага, в третий класс. Или во второй. Нет, точно во второй. Мы часто видимся, но меня, честно говоря, не интересует, в каком он классе.
- А что тебя тогда в нем интересует?
- Все остальное! А про учебу мы не разговариваем.
- Может, он плохо учится, ремня надо дать?
- Нет, он учится отлично. Поэтому о школе и не разговариваем.
- Музыкой не увлекается?
- Слава Богу, нет. У нас странная эта семейственность и преемственность, что все сыновья обязательно поют. Я против нее. Это ужасно.
- «Любимый» вопрос журналистов: твои творческие планы?
- А знаешь, у меня, как всегда, нет никаких планов!