Гончара «переименовала» первая учительница
Сегодня 91-я годовщина со дня рождения известного украинского писателя Олеся Гончара. То, что он жил и учился в нашем городе, - общеизвестно. Однако есть в новом издании и то, о чем в учебниках по литературе об Олесе Терентьевиче обычно не пишется.
«Когда Сашко (так в детстве называли Олеся родные) родился, его дед, Сидор Филиппович, вышел на крыльцо и сказал мне: «А мы тебе братика нашли», - рассказывает в разделе о писателе его сестра Александра Биличенко. - «Где?» - спрашиваю. - «Вон там, в капусте». Я, четырехлетняя малышка, метнулась не в хату, а в огород, а дед кричит мне вслед: - Да не ищи, там только одно бегало!»
Неокрепшая после родов мама Олеся Терентьевича принялась за тяжелую работу, чтобы помочь мужу прокормить семью, надорвалась и умерла. «Когда священник отпевал маму, лежащую в гробу, маленький Сашко, стоя в кроватке, подпрыгивал в такт панихиды. Папа взял его на руки и заплакал во весь голос, прижимая к себе», - продолжает Александра Биличенко.
«А когда Сашка привели в школу, учительница спросила его: «Как тебя зовут?» - «Саша», - ответил ей будущий писатель. - «Ну, будешь Олесем, а то Саша у нас уже есть». И не спрашивая больше ничего, записала в классном журнале: Олесь Гончар».
До Днепропетровского государственного университета (ныне - национального, носящего имя писателя) Олесь Гончар ходил каждый день пешком - по два с половиной часа в один конец! Причем поступил будущий писатель в наш университет случайно. Возвращаясь на поезде с фронта доучиваться в Харьковском университете, Олесь встал в Днепропетровске, чтобы погостить пару дней у семьи своей сестры. А те у Олеся и спрашивают: «Разве в Днепропетровске нет такой же «школы»? Учись тут, живи у нас, хватит тебе между чужих людей скитаться». И Олесь, забрав документы из Харькова, поступил на третий курс ДГУ.
Высоцкий заступился за Шепелева перед зэками
Есть в новом издании и раздел, посвященный известному на всю Европу конферансье, нашему земляку Ивану Шепелеву. Ивану Васильевичу легче вспомнить, чьи концерты он не вел, чем перечислять всех звезд, которых ему довелось представлять со сцены. Его конферанс - это нечто большее, чем просто заполнение пауз между номерами. Он сам называет свой жанр «искусством общения», а Эдита Пьеха, с которой Шепелева связывает давняя дружба, об исполнительской манере ведущего однажды отозвалась так: «Можно преподнести клубничку на потной ладони, а можно - на хрустальном блюде, как делает это Иван Васильевич».
Из своих многочисленных гастрольных поездок Иван Шепелев привозит массу забавных историй, за что его считают ходячей энциклопедией эстрадной жизни. Говорят, конферансье предлагали немалые деньги за эксклюзивное право публиковать его воспоминания, но Иван Васильевич со своим архивом не расстался и издал недавно замечательную книгу «баек», в которой собрал истории о любимых всеми артистах. Вот, например, история, связанная с Владимиром Высоцким. В 1979 году Владимир Семенович был уже знаменитым бардом, чьи песни, записанные на катушечные магнитофоны, слушала вся страна. А 22-летнему Ване Шепелеву, лишь недавно закончившему Московскую экспериментальную театральную студию, предложили первую «звездную» гастроль, но на определенных условиях.
«Ваня, есть поездка, - обратился к нему администратор Высоцкого. - Денежная. Но надо держать язык за зубами. Едем не по концертной линии, а от общества книголюбов. В Магадан». Концерты под эгидой филармонии оплачивались тогда очень скромно: 42 рубля артисту, 10 рублей - ведущему. А у Высоцкого были в ту пору большие проблемы - поездки к Марине Влади требовали значительных средств, а новых ролей в театре не давали. Поэтому лекции-концерты о современной поэзии, которые оплачивались совсем по другой шкале - 70 процентов от сбора, помогали поправить его дела.
Выступать им предстояло в поселках, расположенных вдоль колымской трассы - для старателей, условно освобожденных, работающих на лесоповале. Высоцкий был в ту пору настоящим кумиром, но, мало о нем зная, люди судили о барде только по его песням. Чего только не придумывали: он-де и сидел, и лес валил - словом наш парень. Владимир Семенович очень этого не любил, и главной обязанностью конферансье был рассказ о Высоцком: что он из семьи потомственных военных, что имеет высшее актерское образование и Гран-при за роль Гамлета.
«В первом же поселке, куда мы приехали, - вспоминает Иван Васильевич, - длинный барак был набит до отказа: крик, галдеж, дым коромыслом. И никаких микрофонов. Пытаясь перекричать зал, я начинаю читать свой монолог. В ответ: «Заткнись, пацан, давай Высоцкого!» Стараясь не обращать внимания на реакцию зала, продолжаю свой рассказ. И вдруг из-за кулис выходит Владимир Семенович: «Значит так, мужики. Концерт отменяется - мы уезжаем. Не пожелав слушать моего молодого коллегу, вы оскорбили меня». И ушел обратно за кулисы. В зале - шок, гробовая тишина. Минуты через две к нам приходят два огромных мужика: «Владимир Семенович, мы извиняемся перед вами и перед пацаном. Не обижайтесь, здесь же многие за 300-400 километров приехали, чтобы вас услышать. Даем слово, кто еще вякнет - завтра похороним». Высоцкий уступил, но мне шепнул: «Сразу не выходи - выдержим паузу». А поскольку я человек мстительный, то паузу держал минут десять, а потом, выйдя на сцену, еще и сказал: «А где аплодисменты?»
В тему
Наши режиссеры не хотят связываться с Гоголем
Также в новой книге есть любопытная история о жестокой иронии судьбы спектакля, который всего несколько раз представлялся в Днепропетровске. Речь идет о постановке «Игроков» по одноименной повести Николая Гоголя на сцене русского театра имени Горького.
На крупнейшем областном театральном фестивале «Сичеславна» этот спектакль был представлен во всех номинациях, но…не получил ни одной награды! Одна из членов жюри фестиваля того года, Татьяна Абрамова, говорит о том, что недаром Гоголя, как и близкого к нему Булгакова, отличает это мистическое влияние на тех, кто берется ставить их произведения: «Переполненные залы на спектаклях, явная симпатия жюри… До сих пор не могу оправиться от шока и объяснить себе, как это могло произойти!» Далее один за другим из города уезжают два важных исполнителя, спектакль назначают на день для младших школьников, что становится убийственным для него. С тех пор здешние режиссеры не рискуют связываться с пьесами Гоголя…