• Главная
• Онлайн-конференции

Фото: Фото МУНДШТУКОВОЙ Натальи

  - Помню выступление Диалога в Донецке в начале 80-х. Не возникает ли у Вас порой чувство ностальгии по тем временам? 

- Чувство ностальгии возникает скорее не по тем временам, а просто по временам моей молодости. Как у любого человека, у меня какие-то очень хорошие воспоминания остались об этих днях. И очень хорошее время мы провели здесь, в Донецке. Мы здесь работали почти 2 года. Это был период где-то 1979-80. От Донецка мы, кстати, ездили на фестиваль "Тбилиси-80". И вообще с Донецком у меня связаны хорошие воспоминания. 

"ИЗ ДОНБАССА МЫ ЭМИГРИРОВАЛИ В РОССИЮ"

 - А как Вы вообще попали в Донецк?

- Мы попали в Донецк волею случая. Мы тогда еще даже не назывались "Диалогом". Была такая группа, которая называлась "Поющие юнги" - ВИА. И мы, будучи молодыми ребятами (мне было тогда 22-23 года), пришли в состав этого ВИА. Потом разразился некий скандал. Связан он был не с нами, а с директором коллектива, после чего нужно было просто географически поменять город. И в это время поступило предложение от донецкой филармонии, чтобы мы перешли туда. Мы в это время как раз были в Запорожье. Победили там на каком-то республиканском конкурсе. Они пригласили нас, мы переехали и уже здесь, в Донецке, группа получила название "Диалог". Поэтому здесь у нас какая-то корневая система тоже существует. Так получилось по биографии группы, что у нас много городов, с которыми связана история группы – это Николаев, Донецк и Кемерово. После Донбасса мы уехали работать в Кузбасс. Здесь было давление со стороны партийных органов, комитета Госбезопасности и мы практически эмигрировали в Россию. 

Фото МУНДШТУКОВОЙ Натальи Фото:

 - Почему?

- В России было больше свободы. Здесь был двойной идеологический гнет, потому что с одной стороны Донецк подчинялся Киеву, Киев подчинялся Москве. И здесь было ужесточение двойное. Просто мы к тому времени играли уже много своей музыки. Ее здесь, на Украине, запрещали. И мы уехали в Россию. А в России было больше демократии, если говорить с точки зрения сегодняшнего дня. И мы имели там возможность исполнять свою музыку. 

 - Но Ваша музыка была не с политической окраской…

- Смотря что Вы слушали. Если Вы слушали пластинки, которые официально вышли на фирме "Мелодия", там, конечно, все было кастрировано в идеологическом плане. Там все было выровнено. Кстати, на момент выхода пластинки "Ночной дождь", был написан целый цикл песен на стихи Арсения Тарковского. Тогда гонения были на Тарковского, потому что сын только уехал за границу. Арсений Тарковский был уже достаточно пожилым человеком, и нелегко ему было это все переносить. Но эти песни на стихи Тарковского нам не дали издать. И только одна песня попала на пластинку – это была песня "Ночной дождь". Хотя песен было записано около 10-15. Я планировал из этого сделать такой концептуальный альбом на стихи Тарковского, но не получилось. 

- Ким Александрович, расскажите, пожалуйста, о том, как группа "Диалог" принимала участие в фестивале "Тбилиси-80". Это был незабываемый фестиваль, который открыл очень много новых ярких исполнителей. Какие у Вас были впечатления от него? 

- Прошло уже так много лет, это был 1980 год. Прошло больше 30 лет, и когда начинаешь вспоминать Тбилиси, то понимаешь, что ты прожил уже большую жизнь. Потому что в момент, когда был фестиваль, мне было 25.  Мы поехали туда от Донецка. Нас представлял на этот фестиваль Донецкий джазовый клуб. В советское время Донецкий джазовый клуб был очень известный в стране. Здесь проходили и выступления каких-то джазовых коллективов,  фестивали. И мы поехали по рекомендации Донецкого джазового клуба. Как вы знаете, там мы получили звание лауреатов, группа получила третье место. А я, как ни странно, получил отдельный диплом, как лучший вокалист. Почему странно? Потому что, естественно, вокалистом можно меня называть условно. Я закончил музыкальное училище как теоретик, вокалу не учился никогда. Но, по-видимому, понравилась просто интонация, понравилась трактовка текстов. Потому что эти тексты были осмыслены. Мы играли большую сюиту на стихи Кирсанова, называлась она "Под одним небом". Думаю, наверно, поэтому я получил этот приз. В общем, мы такими героями вернулись оттуда. У нас были гастроли по Украине. И везде были аншлаги. Потому что в то время достаточно было нескольких строк в прессе.  Кстати, в "Комсомольской правде" Троицкий написал несколько теплых слов о нас и, в общем, этого хватило для того, чтобы залы были полны. Потому что в советские времена, как вы знаете, был очень большой дефицит информации, особенно, что касается неформальной жизни молодежи. В то время это все было закрыто, и поэтому любая информация имела большое воздействие на умы и на кассу в том числе. "Тбилиси-80" - это был грандиозный фестиваль по тем временам. И по духу он был такой… Это было вольнодумство, это был дух свободы, который витал на этом фестивале. Приехали неформальные группы. И даже те группы, которые были более-менее официально признаны, все равно исполняли на фестивале те произведения, которые им не давали исполнять в повседневной жизни. Каждый старался показать, на что он горазд. Так что это было очень значительное и очень интересное событие, которое повлияло на поп-культуру, рок-культуру наших стран – и России, и Украины. Думаю, что это было значительное событие, которое потом много-много лет какими-то отголосками играло на молодежной среде и оказывало какое-то влияние на развитие музыки в стране. 

- Кто Вам запомнился на этом фестивале? Были какие-то яркие выступления, которые Вы вспоминаете до сих пор?

- Я помню выступление "Машины времени". Это было одно из первых. Я помню выступление "Магнетик Бэнд" - это из Эстонии была группа такая. Там откровенно слабых групп почти и не было – я даже не помню, кто. Это были самобытные яркие коллективы. Потому что они все-таки были отобраны, их кто-то рекомендовал. И это все было очень неформально. Потому что мы жили в очень формальное время, а это было совершенно все по-другому. 

Фото МУНДШТУКОВОЙ Натальи Фото:

"ВОЗРОЖДАТЬ "ДИАЛОГ" Я НЕ НАМЕРЕН"

- Почему группа "Диалог" перестала существовать? Не было идеи ее возродить и снова заняться роком?

- То направление, в котором мы работали – арт-рок или прогрессив-рок (сейчас больше этот термин применяется), к началу 90-х он себя исчерпало. А потом произошел распад Советского Союза, и настало вообще другое время. Настало время фонограмм. Гастрольная жизнь в стране приняла совершенно другую окраску, потому что это уже были коммерческие концерты. Мы все время наговариваем на советское время, а у него, у этого времени, были еще и позитивные какие-то моменты. В том числе и для тех артистов, которые гастролировали. Потому что мы имели возможность, например, возить с собой целую бригаду техников. Коллектив в то время насчитывал порядка 35 человек. На сцене было 5 человек, а все остальные – технический персонал. Ездили две большие фуры с оборудованием света, звука. Это все постоянно ездило с нами. А когда все развалилось в 92 году, это все стало очень затруднительным. Невозможно стало возить все оборудование с собой. Концерты приобрели абсолютно коммерческий характер. Устроители концертов не хотели брать такое количество людей на гастроли. Это было экономически нецелесообразно. И масса других причин. И это время уже было временем "Ласкового мая". Уже зазвучали совершенно другие песни, у них было другое содержание. И аудитория поменялась. 

- Вы это почувствовали?

 - Конечно. Мы почувствовали. Надо еще сказать, что мы приблизительно с 1986 года по 1992, работали не очень много в стране, в Советском Союзе. У нас все время были зарубежные гастроли. Мы объездили практически всю Европу. В Лондоне гастролировали, были в Каннах на MIDEM. Кстати, это первая советская группа, которая была там. Были в Германии, в Италии, во всех скандинавских странах – Швеция, Норвегия, Дания, Финляндия. В общем, мы очень много гастролировали, две пластинки у нас вышло в Западной Германии. Но у нас никогда не было иллюзий по поводу того, что мы должны остаться за границей, или нам надо уезжать, или менять страну и т.д. Просто у нас было много гастролей, много предложений. Это было, как раз, связано с нашим участием на MIDEM. Просто так жизнь сложилась. Ну, а когда мы вернулись в страну и опять окунулись в гастрольную жизнь, мы поняли, что "Диалогу" пришел конец. Так существовать, как мы существовали, мы не можем. "Диалог" по советским временам был чем-то типа Pink Floyd – я имею в виду не по музыке, а по оформлению. У нас были лазеры, и большие экраны, на которых использовались жидкие слайды, и много всякой всячины. Такое театрализованное шоу было – световое, и актерски. Это не был театр, но это было шоу. И когда мы поняли, что шоу это возить больше нельзя, и сама наша эстетика устарела, или пришлась не ко двору в начале 90-х, я решил, что группу надо закрывать. Потому что у нас было хорошее реноме, у нас был большой авторитет среди музыкантов и среди публики. Думаю, что группу можно смело назвать культовой. В то время просто такого слова не было по отношению к группам. Мы собирали огромные аудитории, залы большие – стадионы, дворцы спорта. И здесь, в Донецке, работали во дворце спорта. Кстати, здесь работали с Аллой Пугачевой. Это были одни из первых ее выступлений. Это был 1978 год, когда она пела еще свои ранние всякие песни. По отделению работали с ней. Да и вообще мы очень много гастролировали. Возрождать группу я не намерен. Я думаю, что та форма, в которой существовала группа, для того, чтобы ее сейчас возродить, нужно потратить гигантские средства – миллионы долларов. Для того, чтобы сейчас иметь такую же эмоциональную отдачу от зала, как была тогда. Сейчас нужно будет применить какие-то совершенно фантастические технические средства для того, чтобы добиться такого эффекта, какого мы добивались тогда более скромными возможностями и средствами. Поэтому группа возрождена быть не может. И потом у меня есть убеждение, что мне было бы неинтересно на старых хитах или на старой эстетике строить дальнейшее существование группы. Меня бы не устроил такой вариант. И мне это неинтересно. Есть ностальгия, конечно, по этим временам и по группе. У нас были очень хорошие отношения с ребятами, которые играли в "Диалоге", мы остались друзьями. Жизнь сложилась у всех по-разному. У кого-то сложнее, у кого-то полегче. Но нам всем перевалило уже за 50 и возрождение группы, я думаю, уже бессмысленно. Да и аудитория сейчас не готова. Наша аудитория постарела, обуржуазилась в каком-то смысле. Да и просто сейчас это уже поколение, у которого есть внуки. Я думаю, что этим взрослым людям те истины, которые мы тогда пропагандировали или проповедовали, сейчас уже просто не нужны. Потому что у них за плечами свой жизненный опыт, и они не нуждаются в каких-то дополнительных установках. Хотя, я знаю, что наше творчество и наше существование повлияло на очень многих людей. У нас были произведения, которые были связаны с хорошей, качественной поэзией – Тарковский, Кирсанов, Левитанский. И поэтому для многих людей это был еще шаг к литературе, к поэзии. Я знаю, что многие люди как-то дальше и жизнь свою из-за этого связали с журналистикой, стали редакторами каких-то издательств. Ну, и вообще это повлияло. Я думаю, что наше существование, существование "Диалога" в то время для многих было каким-то откровением. И примером того, в стране, где в то время из всех динамиков звучало "..напрасно тетя, слезы льете" - т.е. поп-музыка, на этом фоне мы все равно как-то выделялись. Своим существованием мы показывали, что может быть и другая форма музицирования.   

- А кто оказывал влияние на вас? На кого вы равнялись?

- Влияний было, на самом деле, много. Влияние было и от классической музыки на меня. Я все-таки получал классическое образование, и классика мимо не прошла. Хотя в то время педаль стояла не на классике, а на рок-музыке. Но, как я сейчас понимаю, наложило свой отпечаток. А если говорить о каких-то аналогах или о каких-то группах, на которых мы ориентировались (с некоторыми мы потом, позже, познакомились), это были британские группы. В основном, это были  Yes, Genesis, JethroTull, Pink Floyd в каком-то смысле. Хотя мы их не видели в то время. Мы только могли их слышать. Мы получили возможность их видеть, только когда появились видеомагнитофоны. И то – не сразу.  И, конечно, информации такой не было. Потом мы, когда уже увидели Pink Floyd, мы с удивлением поняли, что наша эстетика и то, как  мы оформляли шоу, очень похожи. Хотя мы их не могли видеть до этого. Т.е. как-то так просто получалось. В то время было много всякой интеллектуальной музыки, интеллектуальных проектов – Фрэнк Заппа, например. Мы всю эту музыку анализировали, слушали, пропускали через себя. Но все-таки мы пытались быть самобытными, и наш музыкальный материал все-таки был основан на славянских интонациях. И поэтому, я думаю, группа пользовалась популярностью. Она была, может быть, по форме западная, но по содержанию вполне советская, или вполне славянская. 

- Вы не жалеете, что Вы попали в то время? Сейчас "Диалог" мог бы быть настолько популярен?

- Я думаю, что "Диалог" сейчас не мог бы быть популярным. С нашей эстетической платформой – не мог бы. Это, конечно, долгий разговор. Но я анализировал: есть мировая тенденция к выхолащиванию поп-музыки в целом. Если мы посмотрим проекты, или коллективы, которые существовали: в 60-е годы – это рок-н-ролл (Элвис Пресли, Битлз, Роллинг Стоунз), в 70-х были определены какие-то основные направления в рок-музыке (арт-рок, хард-рок, прогрессив, джаз-рок) и были киты, такие, как Сантана, Yes, Genesis,  Deep Purple LedZeppelin, Queen. То в 90-х расслоение пошло мельче, и группы были не такие монстры:  Depeche Mode, DuranDuran и т.д. Это уже следующее поколение. И как-то с годами, в виду того, что мейджоры крупные на Западе все равно стремились к тому, чтобы как можно больше денег выкачать из этого бизнеса, проекты начали мельчать. Как сказал Энди Уорхол в свое время: "Каждый может стать популярным, но только на 15 минут". Вот этот лозунг стал максимально реализовываться в жизни. Действительно, появилось очень много групп-однодневок, которые с одной песней появлялись, тут же исчезали. И эта тенденция, только еще в большем, калейдоскопическом варианте, существует до сих пор. Чем дальше идет время, тем больше этого калейдоскопа становится. Т.е. люди появляются, исчезают, возникают, исчезают. Предложений настолько много, что люди просто даже не успевают отследить, кто появился. Фамилия только мелькнула, мы ее на следующий день забыли, потому что пошла новая фамилия. И я думаю, что это тенденция. А сейчас, ввиду того, что у каждого есть компьютер, практически это означает, что у каждого дома может быть более-менее приличная цифровая студия, т.е. музыку может создавать любой человек. Другое дело, талантлив он или нет, что он туда вкладывает, может ли он что-то изобразить. Но, в принципе, технически может любой сделать. Если раньше произведение искусства невозможно было увидеть по телевизору или услышать на пластинках, а можно было, скажем, картину увидеть только висящую на стене, или музыку, звучащую в зале, то теперь настолько упростился путь от потребителя к произведению, что практически все это обесценилось. И поэтому меня сейчас в большей степени привлекает театр, нежели шоу-бизнес. Потому что театральные постановки можно увидеть только в театре. Они не тиражируются по телевидению, их невозможно услышать по радио. Если речь идет о мюзиклах или музыкальных спектаклях, то может быть в лучшем случае,  можно послушать диск, если он издан. Но во многих случаях диски даже не издаются. Это можно услышать только в том месте, где это идет. И это делает произведение в каком-то смысле уникальным. Или событие уникальным, потому что можно его увидеть только в том месте, где оно происходит. Поэтому меня это и привлекает. Это очень похоже на ту ситуацию, которая была раньше. И это было симпатично. 

"В РОССИИ СИТУАЦИЯ В ШОУ-БИЗНЕСЕ НЕ ОЧЕНЬ ПРОСТАЯ"

- Есть ли в новой "гвардии" звезд достойные исполнители, композиторы и поэты? Или аудитория меняется не в лучшую сторону, а с ней и "хитмейкеры" и певцы?

- Есть ребята талантливые, безусловно. Как вокалисты. С рок-музыкой, с этой средой я как-то сейчас не очень связан. Не очень могу судить о том, что там происходит. Единственное, что могу сказать, был маленький период, как раз на сломе, когда программа "Взгляд" появилась, первые годы перестройки, когда рок был задействован в телевизионных эфирах и он получил какую-то дорогу. Сразу возникли популярные группы типа ДДТ, "Кино". Понятно, что никто не умаляет их достоинства и таланта. Но это произошло еще и потому, что у них открылись телевизионные шлюзы. И то, что было не позволено предыдущему поколению, им оказалось доступно. И естественно, что это придало какой-то импульс. А сейчас мне кажется, что такие рок-группы, которые возникли в России в 90-х годах, они еще в тираже, еще ездят с гастролями, более-менее собирают где-то какие-то залы, но такого яркого интереса к ним, мне кажется, нет. Их популярность, как мне кажется, немножко упала. Что касается принципиально новых команд, то может быть просто я недостаточно информирован, но я их не знаю. Но я знаю, что не так много групп в России, которые в состоянии собрать дворец спорта, например. А все-таки если рок-группа претендует на какой-то тотальный успех, то определяющим являются сборы. Ну, Роллинг Стоунз работает же на больших площадках. Или какие-то такие группы-монстры. Я думаю, что таких групп у нас в России очень немного осталось. Они работают очень выборочно, иногда, это не носит такой системный характер, чтобы они сели и поехали в тур, и пошли концерты один за одним. Я думаю, что это все-таки одиночные выстрелы. И их не так много. И вообще мне кажется, что шоу-бизнес немножко просел. Я не знаю, как на Украине, но в России ситуация в шоу-бизнесе не очень простая. Гастролеров, которые делают сборы, осталось очень немного и в поп-музыке, и в рок-музыке. Может быть чуть лучше ситуация обстоит с шансоном. И то, могу назвать только отдельные имена, кто действительно собирает большие залы. Я думаю, что это все – следствие интернета, телевидения, доступности информации. Просто людям не за чем ходить в залы. Они могут увидеть своего любимого исполнителя по телевизору. Зачем платить деньги, когда он итак каждый день на экране.

- Это все больше поп-исполнители. А рок?

Ну, с роком, может быть по-другому. Их поменьше на экране или вообще нет на экране. Если группе удается как-то достучаться до аудитории, то иногда бывают феноменальные вещи, когда какая-то группа собирает какие-то приличные сборы. Но это скорее из области чуда. А из области системы, к сожалению, официальные и федеральные каналы рок-музыку недолюбливают. Потому что в рок-музыке все-таки по-прежнему есть доля какого-то социального протеста, бунтарства. Правда, сейчас непонятно, какой у него вектор. Против кого бунтуем, ребята? Т.е. непонятно, против кого. Пока такой рок-группы, которая ясно заявила свою политическую программу или платформу, и сказали бы, например: "Мы боремся против буржуев. Или против олигархов", нет. А я думаю, что это еще связано с тем, что нам все время исподволь, но говорят, что, мол, смотрите, поехал парень на пятисотом "Мерседесе". Он парень-то клёвый. Смотрите, жизнь прекрасна, у него много денег. И вы стремитесь тоже к этому. Будете учиться хорошо, мыслить хорошо – заработаете кучу денег. Т.е. вектор движения к успеху во времена советские и в нынешние времена – это совершенно разные вещи. Тогда в молодежной среде ценилась больше (я не говорю про официальную доктрину, а про молодежную среду) интеллектуальная составляющая в людях. И мерилом успеха была скорее некая цельность: соответствовал ли он времени, в котором он живет, он находился в той культурной среде, в которой чувствовал себя удобно, или не удобно. Кто он был, какова его была культура? Это было важно. Я просто говорю о своей молодости, о тех людях, с которыми я был связан. Для нас это было важно. Я думаю, что тогда это для многих было важно. Сейчас более важна материальная составляющая: насколько человек успешен именно в материальном плане. Поэтому, на мой взгляд, молодежь в этом плане дезориентирована. Они понимают, что надо стремиться к каким-то материальным целям и ценностям. 

Фото МУНДШТУКОВОЙ Натальи Фото:

- Издавала ли фирма "Мелодия" Вашу рок-оперу "Слово об Игоревом походе"? Если нет, то почему? 

- Нет, она была 1979 году запрещена по той причине, что посчитали, что политически неверно трактуется этот исторический период. Такая серьезная формулировка была. Хотя, на самом деле – это рок-опера, это молодежная история. И каждый художник имеет право на какое-то художественное осмысление какого-то исторического момента. Хотя я не сказал бы, что там было уж слишком нарушена историческая канва, потому что этот сюжет же был о князе Игоре. Это "Слово о полку Игореве". Ну, и что мы сейчас будем вдаваться в историю… Одним словом, князь Игорь не был прямо таким героем идеальным, как иногда его рисуют в исторических учебниках. Он и предавал, и воевал вместе с половцами против русских и т.д. Там много было всяких перипетий. И в этой нашей опере он тоже не был идеальным. Но в это время идеологические органы посчитали, что в этом есть некая провокация, и оперу прикрыли. Поэтому, естественно, ни о каком издании и речи быть не могло. А записи, которые сохранились, они какие-то очень смешные, записаны с концертного пульта. Их даже издать нельзя сейчас, они слишком уж архаично звучат, как-то странно. И технически они несовершенны. Поэтому, это издано не было. 

"АЛЛА БОРИСОВНА ЧЕЛОВЕК СЛОЖНЫЙ"

- Ким Александрович, расскажите, как Вы попали в театр Пугачевой? Как вам там работалось? Говорят, у примадонны несносный характер…

- У примадонны несносный характер, а у кого он сносный? Я бы не сказал, что у людей, которые добиваются чего-либо,  простые характеры. Потому что с простыми характерами люди добиваются простых каких-то вещей. А если сложнее как-то надо действовать, то по мере продвижения, карьерного роста своего, им приходится преодолевать всякие трудности, входить в контакт со многими людьми. Люди тоже все разные. Все это не так просто. Да, Алла Борисовна человек сложный. Мы попали в театр, потому что она нас позвала туда. В театре мы проработали не очень долго. Может быть года 1,5. Ну, собственно говоря, сам театр, как вывеска, тоже существовал не долго. Мы туда пришли почти одновременно с группой "А-студио". Но "А-студио" тогда еще только начинали, а мы уже были монстрами в это время. Уже объездили много стран, у нас диски были миллионными тиражами изданы и т.д. Однако, мы поработали года 1,5. дело в том, что когда мы шли в театр Пугачевой, я по своей наивности может быть думал, что театр – это, действительно, театр. Что там будут ставиться какие-то постановки, сюжетные какие-то спектакли, мы будем задействованы в этих спектаклях. Но ничего этого не оказалось. А просто это была еще одна филармония, но филармония, которая действовала по принципам капитализма. Это уже была коммерческая история. И концерты были коммерческие, и планировались они иначе. Это были времена первых кооперативов. Это был такой кооператив от искусства, от шоу-бизнеса. 

- Ким Александрович, с кем Вам интереснее работать – с уже раскрученными звездами, или с молодыми и пока малоизвестными артистами?

- Этот вопрос часто очень задается. Если честно, со звездами лучше. Почему? Звезды звездам рознь, во-первых. Звезды все разные. Но вот я сейчас назову имена: Лариса Долина, Филипп Киркоров, Валерий Леонтьев, Тамара Гвердцители, Лайма. Это люди приблизительно моего поколения. Большинство из них я знаю очень давно. Кого-то близко знаю, кого-то дистанцированно, но, в любом случае, мне очень легко с ними общаться, мы друг друга понимаем. И порой когда мы работаем в студии (я часто бываю и сам записываю свои песни, когда кто-то из них поет), они очень мобильные, им не надо долго объяснять что-то. Они все знают, понимают, они, естественно, существуют в рамках того жанра, который они представляют. И было бы глупо со стороны композитора или продюсера требовать от них чего-то того, чего они на самом деле не могут или чувствуют себя дискомфортно в каком-то материале. Поэтому моя задача, как человека, который пишет песни для звездных исполнителей, поп-див – точно попадать в их эстетику. Если "Диалог" - это была моя собственная эстетика, то сейчас я обслуживаю чужие эстетики разных людей. Потому что они все разные. Но работать с ними приятно и легко. Они в своем заданном режиме очень легко, мобильно рулятся, как говорят продюсеры. Они гибкие, понимают, что от них хотят, сами предлагают какие-то толковые вещи. На то они и звезды - гигантский опыт и талант. Потому что без этих составляющих – трудолюбие, опыт, талант – без этого люди бы и не состоялись. Что касается молодых, то здесь вопрос чуть сложнее. Потому что очень часто у молодых есть амбиции, совершенно неоправданные. Может быть человек внутренне из себя ничего не представляет, но голос есть от природы. Вокальные данные хорошие, но голова пустая. И в этом случае тяжело, потому что люди эмоционально, интеллектуально не могут текст передать толком. Т.е. поют, как птицы. И бывает тяжеловато. Но я не могу сказать, что такая ситуация была с моими проектантами из "Народного артиста", потому что люди были отобраны тщательно. Из 10 тысяч набрали 10 человек. Я сам принимал участие в этом отборе. Эти люди одаренные. Хотя контракты уже закончились, программа "Народный артист" прошла давно. Но мне кажется, что эти ребята хорошие, одаренные, талантливые. Как их судьба сложится дальше – не знаю. Думаю, что у кого-то сложится нормально, у кого-то, может быть, менее удачно. Но нисколько не жалею о том, что я провел ряд лет, работая с этими молодыми артистами. Думаю, что это было полезно и для меня, и для них. 

- Слышал, что вы достаточно долго пробыли в Донецке? Как вы тут проводили свое свободное время? Где гуляли? Может, какие-то места или заведения вам полюбились?

- Нет, это информация неверная. Я в Донецке сейчас провел очень мало времени. Я приезжал буквально на пару дней. Это третий мой приезд в Донецк. Первый раз я приезжал, когда подписывал контракт и обсуждал все технические обстоятельства, связанные с постановкой. Второй раз я приехал и немножко послушал репетиции, чтобы понять, в каком направлении движется постановка. И третий раз я приехал сейчас. Но все эти приезды были кратковременными и мимолетными.  Нам показали какие-то места знаковые. Кстати, водили в парк, где стоят железные скульптуры. Но я отметил для себя, что Донецк сильно изменился с советских времен. Я не был здесь довольно давно. Я это слово повторю, он обуржуазился. Много каких-то брэндовых магазинов, витрин нарядных, машин дорогих по городу ездит много. И он чистый. Так что я внутренне с чувством удовлетворения это отметил для себя, что Донецк похорошел. Хотя и в советские времена он выглядел довольно неплохо.

- Ким Александрович, когда-то вы были в жюри российского вокального шоу. Как вам этот опыт? Не хотели бы повторить в Украине? Как вы считаете, может ли из вокального, талант- или реалити-шоу выйти настоящая звезда? Или проект и его герои сразу же по окончании себя изживают и становятся неинтересны зрителям?

- Да. Я делал программу "Народный артист". Их было три программы. И еще "Секрет успеха". В этом году в закадровом режиме я помогал делать программу "А фактор"  с Аллой Пугачевой на канале "Россия". Вообще со всеми  программами, которые были связаны с молодыми артистами на канале "Россия", я был, так или иначе, связан. В некоторых случаях был членом жюри, в некоторых – как музыкальный продюсер. Работал с вокалистами, аранжировки делал, песни какие-то писал и т.д. Я думаю, что эти шоу нужны. Я думаю, что если человек обладает какой-то внутренней силой и при этом у него есть музыкальный талант, хорошие вокальные данные, то такое шоу для него может стать как трамплин. Дальше все зависит от того человека, который участвовал в этом шоу. Как  у него хватит мозга, динамики, таланта для того, чтобы этот успех упрочить, как-то его развить. Поэтому, я думаю, что это вполне возможно. Мало того, я думаю, что это один из немногих способов сегодня для молодых ребят, у которых нет материальной составляющей, которых никто особо не поддерживает. То попасть в такое шоу – это, конечно, вытащить счастливый билет, потому что все равно тебе дается некий стартовый капитал в виде ежедневных или еженедельных показов по федеральному каналу, который смотрят миллионы людей. Дальше просто от тебя зависит. Это зависит еще от того, какие контракты подписываются. Но очень часто все-таки это зависит от человека лично – сумет он этот успех развить или нет. Поэтому, в этом есть резон. Я считаю, что молодым людям в таких конкурсах телевизионных нужно участвовать. Потому что тяга к творчеству есть, и есть тяга к какой-то самореализации и можно через такие проекты себя как-то реализовать.

Фото МУНДШТУКОВОЙ Натальи Фото:

- Расскажите, пожалуйста, о Вашем мюзикле о Леонардо да Винчи. Как пришла идея его создания? И почему для постановки был выбран донецкий театр?

- Идея пришла не мне, а моему соавтору Евгению Муравьеву. Он автор либретто. Существует такая достаточно объемная книжка Мережковского о Леонардо да Винчи. И отчасти сюжет этого мюзикла связан с этой книгой. Она называется "Воскресшие боги". Какие-то персонажи, имена – они имеют отношение к Мережковскому и этой книге. Но сюжет там совершенно самостоятельный, он мюзикловый, адаптированный под этот жанр. Я взялся с удовольствием. Во-первых, потому что соавтор очень хороший – Женя Муравьев. Очень известный московский поэт-песенник, который написал очень много всяких известных песен. Мы с ним, в частности, написали такую известную песню (я считаю, что она все-таки достаточно известная) – это "Петербург-Ленинград", которую спели Боря Моисеев и Людмила Гурченко. Но это не единственная песня, просто я назвал одну из известных, которую мы вместе написали. И потом, когда он предложил мне написать музыку к этому сюжету, я с удовольствием согласился. Потому что и Леонардо, и эпоха сама меня всегда интересовала. Сюжет оказался достаточно интересным, мюзикловым.  Работа была сделана в течение года. А почему Донецк? Потому что просто отозвался первым. Женя начал предлагать работу театрам, обзванивать всевозможные театры. И Донецк, по крайней мере, на Украине отозвался первым. Потому мы и отдали сюда работу. Он оказался мобильным. Он сообразил быстро, что такая тема может иметь успех. А что будет дальше – мы увидим. Я был здесь весной и слушал репетиционное исполнение нот. Кроме Донецка этот мюзикл в октябре презентуется в России, он поставлен в Нижнем Новгороде. Как вы знаете, Нижний Новгород – крупный культурный центр в России, известный театр там. Он не музыкальный, а драматический. И в этом театре будет российская премьера. Донецк – первый. Так что можно сказать, что мировая премьера происходит здесь.