ПЕРВЫЕ ШАГИ ПО ЗОНЕ
Перво-наперво возникает вопрос: а что же делала в Чернобыле съемочная группа из далекого Новосибирска? Оказывается, сооружением саркофага (официально - объект «Укрытие». - Прим. авт.) для взорвавшегося энергоблока на одном из этапов занимались специалисты новосибирского «Сибакадемстроя». Было создано Управление строительства-605, которое возглавил сибиряк Геннадий Лыков. Он и пригласил группу Западно-Сибирской киностудии заснять хронику «борьбы человека с мирным атомом», в одночасье ставшего опаснейшим врагом и превратившего плодородные украинские земли в смертоносную Зону. Зону заражения…
- Мы прибыли туда в сентябре 1986 года. Уже тогда было понятно, что саркофаг - это уникальное сооружение, строить которое человеку еще не приходилось, и мы стремились снять на черно-белую пленку как можно больше, - вспоминает в разговоре с «КП» Валерий Германович. - За те два месяца, что мы там провели, довелось побывать везде, включая крышу и сам машинный зал 4-го энергоблока. Туда нас пустили буквально на минуты - радиация зашкаливала все мыслимые пределы. Все всё понимали, но страха не было - ведь нам надо было работать, а об остальном мы особо не задумывались…
«Мы» - это сам режиссер Валерий Новиков, редактор Виктор Попов, ассистент кинооператора Сергей Шихов и кинооператор Виктор Гребенюк. В числе прочего съемочная группа поднималась в воздух и снимала с борта вертолетов, засыпающих реактор дезактивирующим раствором. Более 10 000 метров пленки отсняли новосибирцы в свою первую командировку на ЧАЭС, это стало основой для нескольких документальных фильмов: «Чернобыль. Осень 86-го», «Чернобыльская Богоматерь», «Чернобыльские барды». Но это было потом, а тогда, 2 октября 1986 года, группа готовилась снимать торжественный момент.
|
«НАРОДУ НУЖЕН ПРАЗДНИК!»
К октябрю основная часть саркофага была готова. Реактор закрыли огромными и мощными металлическими плитами, за которые непрерывными потоками заливали бетон. Сотни часов тяжелейшего труда дали результат - радиационный фон вокруг станции ощутимо упал. Чтобы отметить первую победу, руководство решило провести митинг - прямо на площадке перед ЧАЭС.
- Помню, я еще засомневался тогда: прямо уж митинг? - говорит Валерий Новиков. - «Митинг!» - твердо ответил один из начальников управления Министерства среднего машиностроения СССР (собственно, это ведомство и курировало всю атомную промышленность. - Прим. авт.). «Ты не понимаешь, - начал горячиться он, - это же символ! Месяц назад из-за радиации люди тут что делали? Бегали. А теперь будут речи говорить. Народ устал, ему праздник нужен!»
И он состоялся 2 октября. Особо отличившимся вручали грамоты, играл военный оркестр…
«Я СНЯЛ! Я ЕГО СНЯЛ!»
…В этот день помимо митинга съемочная группа Новикова планировала снять еще и эпизод в «бункере» - не пострадавшем от взрыва помещении станции, из которого велось дистанционное управление немецкими кранами Demag, укладывавшими огромные бетонные блоки и металлоконструкции «Укрытия». Краны эти, кстати, снимать не рекомендовали - в СССР не нашлось такой мощной техники, и привезли их из Германии. И не из дружественной ГДР, а из капиталистической ФРГ, такой вот неудобный момент… Туда все и отправились, и только оператор Виктор Гребенюк остался перед саркофагом - решил поснимать крупные планы. К реактору подлетал очередной Ми-8 с бадьей раствора… На часах было 17.34.
- В первое мгновенье никто не понял, что произошло, - продолжает Валерий Германович. - Один из вертолетов куда-то пропал, и экран монитора управления заволокли клубы густого дыма. «Упал?» - неуверенно проговорило начальство… Тут же захрипела рация - все они работали с искажением из-за сильной ионизации воздуха, быстро садящей батарейки: «Тут эта… вертолет упал»… «Куда? - взревел начальник стройки, - в развал?!» - «Нет, вроде… метров пятьдесят в сторону, за машинный зал. Горит сильно!» - «Вроде или точно?» - «Точно… вроде» - «Люди на площадке, куда упал, были?!» - «Нет, вроде… Не знаю».
И тут приходит пугающая мысль: а как же Виктор Гребенюк? С ним что?
Через минуту-другую я увидел оператора в бункере. Он прижимал к груди свою камеру «Конвас», находясь в состоянии, которое в народе обозначают словом «колотит» - сильнейшего возбуждения. Срывающимся голосом Виктор зашептал мне в ухо: «Я снял! Я его снял! Я как раз за ним вел панораму, а он…» Уже потом нам сказали, что за штурвалом сидел Владимир Воробьев - именно с ним мы летали в первый день съемок над станцией…
А случилось вот что. По какой-то причине вертолет слишком близко подошел к немецкому крану и лопастями задел его трос. Лопасти мгновенно разрушились, и машина камнем рухнула на землю - в стороне от людей и рядом с машинным залом. Трудно представить, что было бы, если бы полностью заправленная машина упала в сам развал и каким мог бы стать второй выброс… Но в этот раз «мирный атом» забрал лишь четверых. Будто и так мало горя случилось на этой земле…
|
ОПЬЯНЕНИЕ РАДИАЦИЕЙ
Кроме капитана Воробьева, погибли еще трое: второй пилот, старший лейтенант Александр Юнгинд, бортмеханик, старший лейтенант Леонид Христич и прапорщик Николай Ганжук. Последний работал в обслуживании вертолетной площадки и оказался на борту случайно - хотел сделать несколько фотоснимков с высоты… Уже 3 октября на имя председателя КГБ УССР был отправлен рапорт, в котором говорилось: «По предварительным данным, катастрофа произошла в результате ослепления лучами солнца командира экипажа». Может, так и случилось. Сами пилоты-вертолетчики говорят, что радиация вызывала разные реакции - слабость, кровь из носа, тошноту, короткие потери сознания. И в том числе состояние, подобное эйфории или опьянению. А если добавить к этому по 8-10 вылетов в день… Трагедий могло бы быть больше.
РЕАЛЬНОСТЬ И ДОМЫСЛЫ
Кадры с падающим Ми-8 были растиражированы несчетное количество раз - чаще всего без упоминания авторства. Про саму новосибирскую киногруппу и катастрофу пошли всевозможные слухи - что вертолет упал на митингующих, и погибли сотни строителей - Новиков, Гребенюк и другие были на борту в момент падения и сгорели вместе с экипажем…
Слухи слухами, но правда тоже оказалась невеселой. Вскоре после съемок словно злой рок начал косить всех, кто был причастен к картине. Замминистра «Средмаша» Усанов получил Звезду Героя после завершения работ по ликвидации, а через год умер. Сценарист и редактор новосибирской группы Виктор Попов тоже прожил недолго. А 16 февраля 1990 года трагически погиб Виктор Гребенюк. Он приехал в Москву по приглашению Федора Конюхова - вместе отправиться в экспедицию к Северному полюсу. И в ту же ночь его нашли рядом с гостиницей «Урал» с проломленной головой. Следователи так и не выяснили, что же случилось с Виктором, а похоронили его в Новосибирске. На вертолетной площадке между Чернобылем и станцией, откуда поднимались в воздух бесконечные рейсы дезактивации, установили памятник - часть лопасти вертолета, устремленная в небо и окруженная символическим саркофагом. На ней табличка с четырьмя фамилиями - тех, кто встали лицом перед опасностью, какой еще не знало человечество, и отдали свою жизнь за жизни многих других. Тех, кто просто делали свою работу, обернувшуюся подвигом. Тех, кого называли Ликвидаторами…
|
Фото из личного архива Валерия Новикова.
ИЗ ДОСЬЕ «КП»
Валерий Новиков трудится и по сей день. События 1986 года так и не отпускают его… В 1988 году наш собеседник вернулся в Зону и снял еще три фильма о трагедии. Впоследствии он был удостоен ордена Мужества, стал заслуженным деятелем искусств России. В 1997 году вышла его книга «Черно-белый Чернобыль», которую с тех пор не раз пытались переиздать, но средств пока так и не нашлось. Будем надеяться, что к 25-й годовщине аварии на ЧАЭС это все-таки удастся сделать.