• Главная
• Общество

Америка больше не является мировым лидером, каким была еще несколько лет назад. Китай пока не дорос до этой роли. В результате однополярный мир превращается в бесполярный. К таким выводам пришел работающий в США известный российский политолог Николай Злобин. Об этом он рассуждает в своей новой книге «Второй новый миропорядок». Сегодня Злобин представляет свою книгу в России, а накануне мы задали автору несколько вопросов.

- Николай Васильевич, вы говорите о новом этапе истории мировой цивилизации. А с какого момента идет отсчет? 

- Начало процесса можно отнести к распаду СССР, пересмотру политической географии в Европе и на постсоветском пространстве. Фундаментально говоря, это пересмотр итогов Второй мировой войны. В последние годы все концентрировались вокруг победы над коммунизмом, окончанием «холодной войны», и мало кто задумывался, что мы вступаем в новый этап развития человеческой цивилизации. С точки зрения политической географии, возможностей глобализации, того, какие страны будут выходить на первые роли. Апофеозом стало 11 сентября, когда выяснилось, что Соединенные Штаты не в состоянии защитить себя от новых угроз. Очевидно, что политические, военные механизмы сегодня не работают. А теперь ко всему прочему мы погрузились в глобальный экономический кризис. И сегодня мы живем в мире, которого никогда не было, и как в нем жить, мы не очень себе представляем.

- И что же это, по-вашему, за мир?  

- Это мир, в котором большие страны потеряли былой контроль над глобальной повесткой дня. Раньше Москва, Вашингтон, НАТО, еще два-три центра силы могли договариваться между собой и разруливать ситуацию. Сегодня сверхдержавы играют куда меньшую роль, чем это было в ХХ веке. И эта новая ситуация очень сильно меняет то, как должен управляться и контролироваться мир. Становится очевидным, что ни объем экономики, ни размеры территорий, ни объем военного бюджета уже не определяют степень могущества тех или иных стран. Мир, на мой взгляд, становится не многополярным, а бесполярным. Не будет влиятельных центров силы, супердержавы утратили свой смысл.

- И чем это грозит?

/upimg/photo/16508.jpg?0.740005126261291

- Растут риски, потому что мир становится менее предсказуем, но в то же время выравниваются возможности разных игроков на геополитическом поле. Региональные страны оказались гораздо сильнее в формировании главных политических процессов. И какая-нибудь Грузия, Косово или Северная Корея ставят в тупик весь мир. А большие державы в своем зазнайстве и пафосности это дело проспали.  

- Вы говорите, что размеры экономик и армий не определяют степени влияния. А что тогда определяет?

- Сегодня влияние будет у тех стран, которые создадут более привлекательные модели внутреннего развития. Окончание «холодной войны» никому не принесло пользы. Ни победителям, ни проигравшим.  Мы живем в мире лунатиков, которые занимаются экспромтом.  Никто не создал привлекальной модели развития. Любое государство, которое создаст эффективную модель, станет гораздо влиятельнее, чем даже Америка.

- Значит, вы не согласны с утверждениями Бжезинского, что мир будет двуполярным с доминантой Китая и США?

- Я не очень верю в модель двух лидеров. То, что Китай не станет лидером, я не сомневаюсь. Китай тоже не создал привлекательной модели. Это во многих отношениях отсталая страна со многими нерешенными проблемами, которые, например, Советский Союз решил еще в 20 - 30-е годы. Равняться на Китай преждевременно. Америка, безусловно, останется самой влиятельной страной с самой большой экономикой мира. Но ее влияние будет зависеть от того, удастся ли администрации Обамы перевести американскую модель от доминирования в мире к попытке лидирования. Вообще почему Америка была лидером? Ее пример был крайне позитивным. За 200 лет построить такую державу. Сегодня ее имидж серьезно пострадал. Какое-то время примером была Западная Европа.

- На ваш взгляд, в Европе тоже нет привлекательных моделей? 

- Западная Европа все больше и больше напоминает продвинутое СНГ. Если европейские страны будут заниматься, как и в СНГ, попытками разделить пространства, которые занимают, их глобальная роль сведется к нулю. Как во время «холодной войны». Евразия развалилась из-за того, что на постсоветском пространстве не были найдены интеграционные механизмы. Сейчас это всего лишь набор стран, которые движутся в разные стороны. Они ничем не объединены, кроме того, что когда-то входили в одну страну.  Все хотят уйти из Евразии политически, экономически.

- Что ждет Россию, какое место она будет занимать в новой конфигурации? 

- Главная проблема России в том, что она слишком озабочена своей исключительностью, уникальностью и неповторимостью. Это стало центром политического мышления. На самом деле Россия может стать довольно эффективной региональной державой, если перестанет зацикливаться на своей особенности. Надо прекратить защищать старый миропорядок. Единственный прорыв - признание Абхазии, где Россия сделала то же самое, что Запад в отношении Косово. Это было здорово.

- То есть России, на ваш взгляд, не светит быть центром влияния?

- Многое будет зависеть от того, с какой экономикой мы выйдем из кризиса. К сожалению, главные усилия тратятся на то, чтобы пережить кризис. Вместо того чтобы попытаться превратить страну в более конкурентоспособную.

- Раз у нас бесполярный мир, не приведет ли это к геополитической анархии? 

- Однополярный, двуполярный мир был гораздо более стабильным и гораздо менее справедливым. Бесполярный менее стабилен, но справедливее. У каждого есть свой шанс. Та же Грузия, например, может поссорить Россию с США, что было невозможно 20 лет назад. В этой системе будет больше бардака и региональных конфликтов, но зато меньше основ для фундаментального глобального конфликта. В общем, большие страны уже порулили. Теперь во власть приходят маленькие. И их надо уважать.