Сергей Михалков: Друзья сомневались в надежности моего нового брака. И зря
Фото: Создатель «Дяди Степы» и российского гимна написал автобиографию.
Создатель «Дяди Степы» и российского гимна написал автобиографию.
Когда на недавнем юбилее писательницы Виктории Токаревой 94-летнего Сергея Михалкова спросили, не устал ли он от жизни, то автор российского гимна страшно удивился и очень так бодренько заявил, что нет. Вот и в издательстве «ЭКСМО» вышла автобиография знаменитого писателя «Что такое счастье», в которой он отнюдь не подводит итоги жизни, а рассказывает о своих отношениях с женщинами и с вождями.
«С Юлей мы почти не расстаемся»
Когда мне было восемьдесят три года, я встретил женщину. Она мне сначала понравилась, а потом я понял, что без нее не могу жить. Я женился вновь. Женился на привлекательной, умной, обаятельной женщине - Юлии Валериевне Субботиной. По профессии она физик-теоретик, дочь академика Российской академии наук Валерия Ивановича Субботина... Да, странно все-таки сложилась моя жизнь. В первом браке я был на десять лет моложе своей жены (Натальи Кончаловской. - Ред.). А во втором - на сорок семь лет старше, ведь Юле в день свадьбы было тридцать шесть. И как тогда, в далекие-далекие тридцатые, друзья и знакомые сомневались в прочности моей первой женитьбы, так спустя шестьдесят лет, в 1990-е годы, когда мы с Юлей поженились, уже другие друзья и другие знакомые тоже высказывали сомнения относительно надежности нашего брака при столь существенной разнице в возрасте.
Но мы почти не расстаемся, вместе ездим в зарубежные поездки. И вот еще что. Я всегда очень любил водить машину. Но лет двадцать назад, сидя за рулем, вдруг почувствовал недомогание, потерял управление и слегка вмазал в фонарный столб. С тех пор мне приходилось ездить только с шофером. А сегодня за рулем автомобиля - обязательно Юля. Хотя ничто не мешает нам нанять профессионального водителя... Ездит она порой с ветерком, и нам обоим это доставляет огромное удовольствие.
Гимн СССР дописывали в Кремле
|
Мы с Габо (соавтор слов Гимна СССР - Габриэль Аракелян, более известный под псевдонимом Эль-Регистан. - Ред.) сидели дома за чайным столом и делились впечатлениями...
Наши размышления прервал телефонный звонок:
- Сейчас в вами будет говорить товарищ Сталин!
- Надеюсь, не разбудил? (знакомый голос с явным грузинским акцентом)... Прослушали мы сегодня гимн. Куце получается.
- Как понять, товарищ Сталин?
- Мало слов. Ничего не сказано о Красной Армии. Надо добавить еще один куплет. Отразить роль нашей армии в героической борьбе против захватчиков. Показать нашу мощь и веру в победу.
- Когда это нужно? - спрашиваю я.
- Когда напишите - пришлите. А мы - посмотрим, - сухо ответил Сталин и положил трубку.
До рассвета мы сочиняли и варьировали новый куплет гимна. Поработав еще целый день, передали Ворошилову новое четверостишье, а заодно и несколько вариантов строф и отдельных строк нового третьего куплета.
28 октября главный редактор газеты «Сталинский сокол», бригадный комиссар В. П. Московский находит нас по телефону и сообщает о срочном вызове к Сталину.
За нами послан автомобиль «Линкольн». Уже знакомый полковник из охраны Сталина нервничает:
|
- Никак не могли вас найти! Вас ждут!
Въезжаем в Кремль. Подъезжаем к одному из подъездов. У нас не проверяют документов. Проводят прямо в приемную Сталина. Здесь в ожидании вызова на доклад к Главнокомандующему сидят два прославленных военачальника. Мы узнаем их. Маршалы не без удивления смотрят на майора и капитана в нечищеных сапогах, навстречу которым поднимается из-за стола помощник Сталина Поскребышев.
Указывая нам на массивную дверь с большой бронзовой ручкой, он сухо говорит:
- Проходите. Вас ждут. Где вы пропадаете?
...За длинным столом в каком-то напряженном молчании сидят «живые портреты»: Молотов, Берия, Ворошилов, Маленков, Щербаков...
Прямо против нас стоит с листом бумаги в руках сам Сталин...
Он явно не в духе.
- Ознакомьтесь! - говорит Сталин, кивая на лист с пометками. - Нет ли у вас возражений? Главное, сохранить эти мысли. Возможно это?
- Можно нам подумать до завтра? - отвечаю я.
- Нет, нам это нужно сегодня. Вот карандаши, бумага... - приглашает нас к столу Сталин.
- Мы садимся против «живых портретов». Необычная обстановка смущает.
- Что? Неудобно здесь работать? - спрашивает Сталин, улыбаясь. - Сейчас вам дадут другое место.
«Сталин заявил мне, что нахалов не любит»
(...) очередной вариант текста был передан в ансамбль А. В. Александрова. Этот вариант и утверждается правительством.
Авторов приглашают в гостиную правительственной ложи... В гостиной щедро накрыт стол.
- Ну что же, по старому русскому обычаю надо обмыть принятый Гимн! - говорит Сталин и приглашает всех к столу.
|
Меня и Эль-Регистана он сажает по правую и левую руку.
Регистан (пытается положить на тарелку Сталина кусок ветчины):
- Разрешите поухаживать за вами, товарищ Сталин?
Сталин (отодвигает тарелку):
- Это я за вами должен ухаживать, а не вы за мной. Здесь я хозяин... Кстати, кто вы по национальности?
Регистан:
- Я армянин.
Сталин (с иронией):
- А почему вы Эль-Регистан? Вы кому подчиняетесь: муфтию или католикосу?
Регистан:
- Католикосу, товарищ Сталин.
Сталин:
- А я думал муфтию.
После очередного тоста, а их было немало, Сталин повернулся ко мне и сказал:
- Не надо пить до дна за каждый тост. С вами неинтересно будет разговаривать. И не робейте!
- Я не робею, товарищ Сталин!
- Мы нахалов не любим, - продолжал Сталин, - но и робких тоже не любим. Вы член партии?
- Беспартийный.
Сталин помолчал и заметил:
- Это ничего. Я тоже был беспартийный.
Басня вместо Пленума ЦК
Что касается Пленумов ЦК, то сохранился в памяти и веселый эпизод, прямого отношения к Хрущеву не имеющий. Был случай, когда два секретаря крайкомов, сидя в зале во время Пленума, вдруг начали хохотать. Хрущев из президиума сердито их одернул: «Вы что, на концерт пришли? Что вы там смеетесь?» Один из секретарей и ответил: «Извините, Никита Сергеевич, мы тут басни Михалкова читали!» Оказывается, во время перерыва они купили в киоске мою книжку. Открыли, прочитали одну из басен и расхохотались.
Брежнев не смог дозвониться
В день моего шестидесятилетия Указом Президиума Верховного Совета СССР мне присвоили звание Героя Социалистического Труда с вручением Золотой Звезды и ордена Ленина. И этому предшествовал звонок по телефону из ЦК КПСС.
- С вами будет говорить Леонид Ильич! - предупредил меня помощник Генерального. - Не занимайте телефон.
Но напрасно просидел я возле телефона до позднего вечера. Ожидаемого звонка так и не последовало. Посторонних звонков было множество, но звонка от Брежнева я так и не дождался...
Но только встал, сразу услышал телефонный звонок - первый в это утро.
- Слушаю! Кто это? - не слишком любезно спросил я, подняв трубку.
- Ты чего с утра лаешься? - ответил мне чей-то знакомый голос.
- Кто это? - переспросил я.
- Не узнаешь? Зазнался? - ответил тот же голос. Только тут до меня дошло: это же звонит Брежнев!
- Простите, не узнал! - извинился я. - Слушаю вас, Леонид Ильич!
- Вчера никак не мог до тебя дозвониться! - сказал Брежнев. - Я уже чекистам велел тебя разыскать. Ты что, был на даче, что ли?
- Дома сидел. Вашего звонка ждал, - ответил я.
- У тебя весь вечер телефон был занят, - повторил Брежнев. - Ну поздравляю тебя с Героем... Как-нибудь еще увидимся. Дел у меня, понимаешь, навалом, все - от коров до послов. Ну бывай здоров, Сережа!
И еще. Помню, на одном из кремлевских приемов секретарь Союза писателей поэт Николай Тихонов предложил присутствующим выпить за здоровье Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева. Но неожиданно стоявший рядом со мной с бокалом в руке, немного уже подвыпивший балкарский поэт Кайсын Кулиев громко произнес:
- А я не могу!
- Почему? - спросил Брежнев.
- Пора кончать с очковтирательством! - невозмутимо ответил Кайсын.
- С каким очковтирательством?- уже серьезно спросил Брежнев.
- Михалков пьет лимонад! - пояснил Кулиев.
Все вокруг засмеялись, а Брежнев тоном, не терпящим возражений, сказал:
- За мое здоровье не пьют лимонад!
Я был вынужден принять и осушить до дна протянутый мне бокал с коньяком...
Я сам однажды попал с Брежневым в анекдотическую ситуацию.
Вернувшись из Софии, где проходила детская ассамблея, я привез Леониду Ильичу медаль участника этого детского праздника. И будучи у него на приеме, вручил ему этот знак - на память.
- С какой стороны ее носить? - спросил Генеральный, рассматривая красивую медаль на голубой ленте.
- Видимо, справа! - ответил я.
- Справа у меня уже нет места, - задумчиво сказал Брежнев и с сожалением отложил медаль в сторону.
Подписывайтесь на нас в соц. сетях
