Array ( [0] => 2829 [1] => 2836 [2] => 2850 [3] => 2860 [4] => 2871 [5] => 2883 [6] => 2890 [7] => 2898 [8] => 2921 ) 1
0
Загрузить еще

Спасая мать, 15-летний Денис сeл в тюрьму

Спасая мать, 15-летний Денис сeл в тюрьму

- Наталья Юрьевна, у нас опять ЭТО было. Я уйти из дома боялся. - Денис краснел и мялся, передавая классной очередную записку от мамы: Денис пропустил занятия по семейным обстоятельствам.

За два года Денис Андреев так и не привык к обстоятельствам, называя их словом ЭТО. Никак не поворачивался у него язык сказать - отчим опять избил мать.

Наталья Юрьевна кивала понимающе и беспомощно. Она честно заходила в семью Андреевых с чисто учительскими беседами на тему: давайте жить дружно.

- Давайте, - тихо кивала мама Дениса Марина Николаевна, стараясь держать почерневшее лицо в тени.

А через неделю Денис снова тащил записку в школу: «Отсутствовал по семейным обстоятельствам…»

- Ну почему она все на себя не взяла?  - Классный руководитель 8-го «А» класса московской школы № 879 Наталья Юрьевна в разговоре со мной поначалу изо всех сил пыталась никого не обвинять и не осуждать в этой истории, но в какой-то момент не выдержала. Она сама мать 15-летней дочки и уверена: уж она-то, не дай бог случись подобное, отстояла бы своего ребенка всеми правдами и неправдами.

Но мать Дениса выступала на суде как истец, давая показания против сына…


 

...а Марина читает эти послания и до сих пор не может понять, почему на суде свидетельствовала против сына.

Марина прятала мучителя от милиции

Отчего Марина Николаевна уже два года не снимает темных очков даже зимой, знали все: учителя в школе, где учились два ее сына, соседи и участковые милиционеры. Черными огромными - на пол-лица - кругами очков она закрывала синяки, оставленные ее любимым Игорем.

Москвичка Марина и молдавский гастарбайтер Игорь Ботезат сошлись четыре года назад. Ей - сорок, ему - тридцать. Он бесправный, приезжий, холостой. Она мать-одиночка с двумя детьми: младшему Андрюшке было четыре года, Денису - одиннадцать. Марина работала от случая к случаю - то уборщицей, то дворником. Еще один неплохой доход: сдавала одну из комнат квартирантам - брату и сестре. Первый брак  был неудачен: с отцом Дениса, добрым, порядочным человеком, разбежались через год, а потом тот, как пишут в сводках, пропал без вести. Второй брак был уныл: муж пил и в пьяном сумасшествии повесился на дверной ручке. Но Марина не оставляла попыток наладить личную жизнь… Через год встретила Игоря.

Паспорта у нового любимого не было, и Марина благодушно дала поносить гастарбайтеру военный билет первого мужа со старой, выцветшей и неузнаваемой фотографией.

Денис принял нового друга матери дружелюбно, с пониманием: лишь бы маме было хорошо. Будем справедливы: гастарбайтер поначалу отвечал приютившей его семье таким же добром - учил Дениса гонять на мотоцикле, помогал делать ремонт в  его классе, возил Марину и детей к себе на родину, в Молдавию, знакомить с родителями…

Черт знает что замкнуло в мозгах отчима два года назад, когда он первый раз избил Марину. А дальше стала рисоваться знакомая, отштампованная семейная картина: он пьет, она тоже - чтобы ему меньше досталось. Потом, озверев, начинает дубасить ее. Наутро трезвая обида - убирайся. Он заискивающе просит прощения.

Все так скучно, зло, обыденно и бесконечно. Да в каждом подъезде в любом из домов от Москвы до самых до окраин найдется подобная семейка! Живут согласно житейской якобы мудрости: бьет - значит, любит, лучше с кем-то, лишь бы не одной.

Но Денису было не наплевать на такую обыденность. И мудростью он еще испорчен не был.

А мать, чувствуя в сыне единственного защитника, каждый раз звала его на помощь.

Иногда, когда было совсем нестерпимо, парень бежал за участковыми. Те приходили разобраться с дебоширом, но… мать вдруг прощала своего тирана и прятала на балкон.

- У нас все в порядке, - клялась она милиционерам.

«Мой сын погубил спящего»

Денис ненавидел отчима. Ненависть прибавлялась с каждым синяком у матери.

А еще... наверное, любил, когда Игорь на несколько дней «становился человеком». (Быть человеком - это значит не бить маму.)

За пару недель до трагедии Игорь снова им стал. Виновато подарил Дениске домашний кинотеатр: специально подкопил денег на очередной работе и оформил кредит.

А потом Денис пришел с Андрюшкой с прогулки и увидел, что у матери разбита губа.

Через несколько часов ночью Денис проломил обидчику матери голову обломком газовой трубы.

Мать сидела на кухне и в одиночку напивалась, когда вошедший старший сын прошептал ей:

- Я его, кажется, убил. У него голова сломана.

Мучитель матери умер в Склифе через три дня.

В суде мать была потерпевшей. Все обвинение было построено на ее показаниях... Денис уверял следователей: я дрался с ним, заступаясь за мать. Мама заявила: мой сын убил спящего. Прежде выгораживавшая пьяного тирана перед участковыми, она не пыталась вытянуть сына ложными показаниями.  

Впрочем, то, что мать не врет, подтвердила судмедэкспертиза: убитый был беззащитен и находился в горизонтальном положении. 

«Обнимет он мать или плюнет?»

Сидим в классе Дениса с одноклассниками и учителем Натальей Юрьевной Мордань.

Наталья Юрьевна вздыхает над ошибками в письме Дениса. Ей как учителю литературы ну очень не нравится, что ее Дениска начал называть кровать «шконкой».

Она узнала, что Денис под следствием, только через три месяца после трагедии! Ни мать, ни милиция, ни госадвокат в школу не сообщили. Утром 15-летний убийца писал диктанты, а после уроков ехал на очередной допрос. 

Его арестовали перед самым судом.

Слегка пьяная, Марина Николаевна заехала в школу за характеристикой.

- Что же вы молчали! - ахнула директор Ольга Филипповна.

- Я ведь думала, рассосется все само… - пожала плечами 42-летняя мать и пояснила: - Игорь-то ведь у нас без всяких документов жил.

Директор кинулась искать адвоката, писать коллективные письма - обращения в суд: дайте Андрееву условно, мы возьмем его на поруки. Потерянный и несчастный на первых судебных заседаниях, в день объявления приговора Денис смотрел в зал приободренный. С надеждой, что взрослые, которые ничем не могли помочь ему два года, сейчас разберутся и по справедливости отпустят его.

Денису дали три года колонии общего режима за умышленное убийство. Адвокат, которого нашла школа, составила апелляцию в Мосгорсуд. Мосгорсуд оставил приговор в силе…

Теперь подали  очередную апелляцию в президиум городского  суда.

- Мы за Дениса будем биться! - уверяет директор школы. - А  мамаш таких  сажать надо! Выселять из квартир, вон из Москвы - за сто первый километр! Вчера она молдаванина нашла, завтра грузина! А теперь младший будет убивать?

Ольга Филипповна по-директорски  уверена в своей правоте.

- Только Денису, похоже, моя правота пока не нужна, - вдруг вздыхает   директор и, подумав, прибавляет: - Но еще неизвестно, каким он оттуда вернется. Обнимет мать или плюнет за то, что жизнь ему испортила.


 

Редкий момент семейного счастья (слева направо): Денис, любимый кот, младший брат Андрей, мама и отчим.

Младшего сына сдала в интернат

«Здравствуй, мамочка! Ты только не переживай за меня - у меня все хорошо! Как там Андрюшка? Заставляй его заниматься спортом. Купи гантели».

Я в гостях у Марины Николаевны. Женщина с добрым и безвольным лицом показывает мне письмо сына. Нет, Ольга Филипповна, Денис никогда не плюнет в мать. 

Марина Николаевна под пьяные скандалы вырастила нормального человека.

В квартире Марины Николаевны уютно и прибрано.

- А вы думали здесь притон увидеть? - усмехается она.

Она не похожа на опустившуюся алкоголичку. Обычная женщина, пытающаяся изо всех сил устроить личную жизнь. Потому как принято считать, что с мужиком надежнее. И потерявшая из-за этого единственного настоящего защитника - сына.

Умиляется, что сын сделал наколочку «за родную маму». Показывает семейные фотографии: «Видите, Денис маленький на коленках у Игоря». Переживает: даже не дали мне Игоря похоронить, мол, по документам он мне никто, не по-людски получается.

...Полгода ее никто не бил...

А пока сын не вернулся из колонии, 42-летнюю Марину Николаевну поддерживает «друг Коля». Парень лет тридцати вышел из спальни Марины Николаевны.

- Я - друг семьи, - представился он. - Надо же женщину в трудной ситуации поддержать, правильно?

Марина благодарно посмотрела на него…

- Я ведь даже не поняла, что я против сына, - спокойно объясняет она. - Никто не посоветовал, как надо говорить, адвокат государственный прямо попросил две тысячи долларов за нормальную защиту. Я, конечно, не дала: у меня не было. А еще все вокруг говорят: почему на себя преступление не взяла? Взяла бы на себя, то двое бы сиротами остались.

Сейчас, когда старший сын оказался в колонии, его младший брат стал полусиротой. Марина Николаевна отдала Андрея в специнтернат для слабовидящих.

На это тоже есть объяснение:

- Я на работу устроилась. Тяжело каждый день мотаться на другой конец города. А вообще... я ведь могу не работать: комнату сдаю, пенсию по потере кормильца Андрюшке платят. Надо заняться младшим, правда? А потом Денис вернется: у нас еще все будет хорошо. 

МНЕНИЕ ОБВИНЕНИЯ

«Это справедливый приговор»

Возможно ли было оставить Дениса на воле, вынести условный приговор? Мы связались с гособвинителем в этом деле - старшим помощником прокурора Чертановской прокуратуры Дианой ГУГАВОЙ:

- Я все понимаю. Мать взвалила на ребенка свои проблемы. И он решил их как мог. Но уберем эмоции, с точки зрения закона все правильно. Ведь он убил спящего. Три года за умышленное убийство - это очень мягкий срок. Прокуратура требовала шесть лет.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

«У нас в семье все наладится! Я знаю»

Мы встретились с Денисом в Брянской колонии для малолетних. В школе говорили, что он широкоплечий, возмужавший, мол, недаром в нем мать защиту чувствовала. А на гладкой застеленной койке сидит бледный, узкоплечий подросток.

- Когда я узнал, что Игорь умер, я испытал облегчение, - спокойно-заученно твердит он.

Когда начинаешь говорить про мать, мальчишка оживает.

- Мама у меня просто очень добрый человек. Она знала, что Игорю некуда пойти, негде жить. Она жалела его и поэтому прощала. Только на следствии она зря сказала, что я его сонного убил. Но это ничего... Она в тот день сильно пьяная была. Не помнит ничего, наверное.

На руке у Дениса корявые буквы пошло-блатной татуировки «Не забуду мать родную».  

ОТ АВТОРА

- Вы просто ничего не понимаете, молодые еще! Бьет - значит, настоящий мужик! - выступала перед всей больничной палатой одна моя 35-летняя знакомая в отделении челюстно-лицевой хирургии, куда ее привезли со сломанной челюстью и сотрясением мозга (кажется, четвертым по счету) после того, как ее «настоящий мужик» в очередной раз избил.

Она рассказывала, что он бил ее, а 14-летний сын уходил в это время на улицу. «Потому что нечего ему вмешиваться, я так его приучила». Я понимаю мать и... наверное, презираю сына.

А вот Дениса, кажется, уважаю. Хотя нет - не хочу из него благородного и невинно страдающего героя делать... Затравленный, одинокий мальчишка. С 13 лет живущий на войне. А враг изводил мать. И наступил предел, когда ребенок стал способен на убийство. А на войне жертв не жалеют. Читала в приговоре: учтены смягчающие обстоятельства. Умными словами психологов говорится о состоянии стресса, вызванного высокой интенсив ностью переживаний, и еще - про длительную конфликтную психотравмирующую семейную ситуацию.

Если бы Дениса судили присяжные, уверена - он был бы оправдан. Присяжным можно поступать не «только по закону», а как чувствуешь.

Но Денис - убийца. Таких живущих на войне мальчишек, которые хоть на секунду мечтали извести домашнего тирана - отца или отчима, у нас в стране миллионы. Простить ему убийство - это значит оправдать все подобные преступления. Это нормально?