Второй механик сухогруза «Василий» Эдуард ПАШКОВСКИЙ: «Было неглубоко, иначе всех засосало бы в воронку!»
Напомним, 11 октября в южной части керченского пролива потерпел крушение сухогруз «Василий». Из 13 членов экипажа (сначала считалось что из 12) ищут еще троих (капитана, старпома и второго помощника). Боцмана нашли мертвым, девятерых спасли.
Выжившие доставлены в Керченскую городскую больницу № 1. Их состояние удовлетворительное, лишь у девушки кока НН сломана голень. Еще один моряк получил переохлаждения первой степени и легкие травмы. В холодной воде моряки провели шесть часов. Кто-то успел забраться в спасательный плот, троих выручил шестиметровый деревянный брус.
Танки пропускали воду
- В течение рейса в балластные танки (специальные емкости в нижней части корабля, - ред.) протекала вода, - рассказывает старший механик Николай Адамчук. - За несколько дней набралось немного. Но тут так получилось, что в одном отсеке воды набралось на высоту 2.20 метра, а в другом 2.60 метра. Корабль очень сильно осел, скорость упала. За день все откачали. Потом на своей вечерней вахте капитан сказал, что в трюме опять вода. Я вновь все балластные танки зачистил. Боцман уровень в танках не измерял – был шторм, на палубу не выйти – смоет.
Я откачивал воду, пока не «сорвал» насос. Танки зачистил, капитан говорит «Всё, всё нормально». Но после трех утра пошли сильные удары волны. Я побежал в машинное отделение, смотрю на расходной цистерне уровень поднимается, а из нее прет вода. Мы с третьим механиком и мотористом выбегаем наверх, а палуба между комингсом (выступ люка, - ред.) 4-го трюма и надстройкой сложилась в гармошку – это порядка четырех метров.
Начали захлебываться главные двигатели. Капитан отдал приказ бросать якорь и отключить двигатели. Я с электромехаником и вторым механиком спускаюсь в машину, а третьему механику и мотористу говорю, чтобы они дырки на топливном танке забили резиной. Капитана предупредил, что судно может обесточиться - вода хлынула в расходные танки. Когда начали спускать с главного двигателя воду - с лобовой переборки пошел страшный треск, она покрылась трещинами. Металл начало рвать. Мы со вторым механиком заорали электромеханику «Бежим отсюда!» и начали подниматься наверх. Смотрим, наши уже надевают гидрокостюмы. Это было около 4-х утра. Я уже 30 лет на флоте и каждый вечер всегда запечатываю телефон и документы. В этот раз пригодилось.
Мы выскочили на шлюпочную палубу. Вышел и капитан, но он был без гидрокостюма, но с документами. Вышел в своей капитанской кепке. Остальные все уже были в гидрокостюмах. Ни в машине, ни в надстройке никого не было, ни одного человека. Мы сбросили первый плот. Потом остальные, но не все успели в них сесть. Когда судно пошло под воду, некоторых выкинуло с пузырями. Меня смыло волной.
На рейде нас видели со всех судов. Мы пускали ракетницы. Около одиннадцати утра подошел буксир «Питер». Мне показалось, что он нас не сразу заметил. Нас подняли на борт.
А корма уже торчит на водой!
- Мы все уже были на шлюпочной палубе, капитан вышел последним, - говорит второй механик Эдуард Пашковский. - Дверь задраили. Все надели гидрокостюмы и стояли в коридоре. Я увидел, что дифферент (разница между осадкой носа и кормы, - ред.) уже опасный. Открыл кормовую дверь – а корма уже торчит над водой. В этот момент капитан приказал скидывать спасательные плоты. С левого борта скинули, а с правого уже не успели – послышался сильный треск, а вода уже доходила до шлюпок. Мы схватились за леер, а через мгновение корабль резко пошел вниз. Кто-то сильно ударил меня по голове ногой.
Стармех Николай Адамчук.
Через несколько секунд нас выбросило и раскидало по воде. Мы сначала так вылетели, без плотов – они просто улетели за борт.
Нам знаете почему повезло, потому что было неглубоко (14 метров, - ред). Если бы было глубоко – всех бы в воронку засосало и никого бы не выкинуло. Но было мелко – и воздухом выбросило всех.
Я с 20 лет хожу в рейсы уже тридцать лет. Страшно было, когда корма уходила в воду.
Еще трое были бы трупами
- Все произошло очень быстро, - рассказывает моторист Сергей Киреев, который работает четыре с половиной месяца. –. Когда нас выбросило, я доплыл до плота и залез в него. А нашей женщине-коку помогал спастись Алексеевич.
- Мне помогал практикант, - говорит Эдуард Алексеевич. – Мы до плота не дотянули. Выручили аварийные брусья с судна. Они длиной метров шесть. Сначала я поймал доску, потом через некоторое время смотрю, мимо меня брус проплывает. Если бы его не схватил, еще трое были трупами. Так вот, сначала помог мотористу-практиканту зацепиться за него, а потом мы увидели женщину-кока.
У женщины уже не двигалась и не работала нога. Я ей говорю, греби ногами. Она отвечает: - Не могу, одна нога висит. Видимо, она получила травму, когда ее выбросило на поверхность.
Нас заметили с судна «Дон 3», старпом в последний момент увидел, как мы махали, орали, кричали и свистели.
Видимо, капитан не успел дать сигнал СОС. К тому же кто-то успел дернуть радио-буй и крикнуть в рацию пограничникам СОС. Нужно пограничников благодарить - это они подняли тревогу.
- А почему утонул боцман?
- Боцман мимо меня проплывал! Он бывший майор погранвойск и среди нас на судне самым здоровым был. Он занимался спортом, в свои 45 лет запросто делал подъем – переворот. Не знаю, почему он утонул.
- Паники не было, - признается моторист Алексей Ситников. - Все произошло очень быстро. Мы догнали плот и пускали сигнальные ракеты уже из него. Когда меня выталкивало из воды, чем- то слегка зацепило. Я жене уже позвонил и сказал, что со мною все в порядке. О том, что судно утонуло, не сказал, чтоб не волновать.
Компетентно
Егор ПИРОЖЕНКО, руководитель одной из морских компаний, г. Керчь.
- На грузовом судне для большей остойчивости и управляемости судна в случае отсутствии груза в трюмах балластные танки, встроенные в корпус, при наполнении водой создают нагрузку. Когда судно идет загруженное грузом, то балласт становится ненужным и даже опасным для плавучести судна, и его откачивают (выкачивают) за борт еще в процессе погрузки груза в порту.
Судя по всему, судно шло полностью загруженное металлопрокатом (около 3 тысяч тонн). По информации одного из членов экипажа через пробоины в корпусе, в балластные танки поступала вода. Сами пробоины могли быть небольших размеров, и не представлять серьёзной угрозы судну. Однако, в виду стечения обстоятельств, балластные цистерны наполнялись очень быстро, тормозя движение судна почти в половину от его расчетной скорости. Скорость VASILIY была около 5-6 узлов, что почти в 2 раза меньше расчетных 10 узлов. Осушение балластных цистерн должно было быть приоритетной задачей в борьбе за живучесть судна.
Около трех часов корпус судна на очередной волне не выдержал перегрузки и начал ломаться. Дальше должно было произойти то, о чём рассказывают всем начинающим морякам в морских учебных заведениях: общесудовые тревоги, борьба за живучесть судна, подача сигнала бедствия, оставление судна на спасательных средствах.
Но это все хорошо в условиях кабинетов.
В жизни люди, в первый раз столкнувшись с разгулом стихии, часто теряются. Сюда же добавьте спасательные устройства, до которых не так просто добраться при высоте волн в несколько метров. Аварийные радиобуи системы «КОСПАС-САРСАТ» должны были автоматически подать сигнал бедствия при погружении судна под воду. Персональные радиобуи, выполняющие аналогичную функцию, должны быть в шлюпках. Насколько мне известно, автоматический сигнал бедствия так и не был получен на берегу. Единственные люди, кто узнал о крушении судна VASILIY – сотрудники береговой пограничной службы, услышавшие просьбу о помощи посредством УКВ рации. И это несмотря на то, что любое судно, которое совершает международные рейсы, оборудовано огромным количеством автоматических систем подачи сигналов бедствий.
Эта авария еще раз подтвердила наличие серьёзной проблемы в судоходстве, связанной с несоответствием разрешенных районов и условий плавания для судов. Условия плавания рассчитываются инспекцией регистра для каждого судна отдельно, учитывая размеры, тип судна и его возраст. Подавляющее большинство проходящих судов по Керчь-Еникальскому каналу имеет класс «река-море», и сравнительно небольшую осадку (около 3-4 метров).
Такое судно может выдерживать высоту волны не более 2-2,5 метров. А ведь при южном направлении ветра, на побережье Черного моря Керчи встречаются волны более 3-х метров. Поэтому многие суда здесь подвергаются серьёзной опасности. Так, в случае если длина волны (расстояние между соседними гребнями волн) будет соизмерима с длиной судна, то нос и корма могут оказаться на гребнях волн, а центр судна останется без поддержки, так как он будет над так называемой «подошвой» волны.
Ну, а если корпус обветшал, а загруженность превышает допустимую величину, то происходит надлом серединной части корабля.
СПРАВКА «КП»
Судно Vasiliy, флаг Монголия, дедвейт: 3183 т. построено в СССР, 01.июля 1988 г. для перевозки генерального груза. Компания судовладелец зарегистрирована на Виргинских островах.
