Представляем 54-й альбом - "Сислей"
Хотя чего уж таинственного в этих пейзажиках? Маленькие городки, пустыри, речки, небо - то в барашках кучевых облаков, то в тревожных дождевых тучах. Так и представляешь художника-любителя в плаще и непременно лиловом берете, забравшегося со своим мольбертом в глушь, подальше от любопытных глаз, и упражняющегося с простыми, безыскусными видами природы, без глубины и скрытого смысла.
Вот, например, сислеевские "Прачки в Море" (ударение на последний слог). Женщины в бесформенных платьях и разно-цветных чепцах стирают одежду в желтой мутной воде под арочным мостом, сверху домики, деревья, начавшие желтеть в преддверии осени, серое небо… И на вернисаже на Андреевском спуске в недорогих художественных салонах в Киеве я видел десятки работ с аналогичным сюжетом, похожими решениями. Или вот его "Площадь в Аржантёйе". Магазинчики, церквушка, узкая улочка… Да в любом городе художественная самодеятельность считает себя обязанной посвятить серию полотен трущобам, старым дворам, провинциальным видам.
Проще говоря, ни в сюжете, ни в композиции нет у Сислея ни новизны, ни творческого прорыва. Вроде бы…
Но почему же десятки, даже сотни картин других художников посмотрел - и не вспомнишь? А пейзажи Сислея увидел - и уже не забудешь никогда. Мало того, увидев их в подлиннике, несмотря на всю внешнюю непритязательность и простоту, будешь часами стоять, то рассматривая детали (их часто у него бывает много), то пытаясь вобрать образ целиком, снедаемый мыслью, что все это тебе знакомое, даже родное, что ты уже не раз видел все эти его весенние аллеи с яркими пятнами света, пробивающегося сквозь молодую листву, старух в косынках, бредущих куда-то по пыльной тропе, покрытые рябью от набежавшего ветра каналы с замершими по их берегам лодчонками, часовни и заросшие бурьяном усадьбы. Да и на репродукциях это ощущение остается.
Однажды видел русских в Лондонской национальной галерее, стоявших перед знаменитыми сислеевскими "Лужайками весной". Они поддакивали друг другу, соглашаясь, что у Сислея - русская душа. У англичанина, прожившего почти всю жизнь во Франции? Может быть… Иначе с чего бы от созерцания этих лужаек у русского человека так ностальгически начинает щемить сердце по родным с набухшими в оттепель почками осинам? Но уверен, что немцы тоже считают его "своим" и по той же причине - образы его понятные, родные, чисто немецкие…
В этом-то и заключается загадка Сислея! Его простые, задумчивые, созерцательные образы - словно бы из моих снов. Из детских воспоминаний. Каким-то неведомым способом этот мастер создавал символы, которые миллионам людей до сих пор - спустя два столетия - кажутся родными и, можно сказать, очень личными. Как это ему удавалось, до сих пор неведомо. Сислей забыл рассказать.
Андрей ХРУСТАЛЕВ.
