• Главная
• Шоу-биз

Илья Ноябрев:

- Трагично, как любой уход. Я воспринял трагично и безвременно, потому что я думаю, что нормальный мужской возраст 63 года. Мы же с ним одногодки и моя жена училась  вместе с ним на одном курсе, поэтому мы его помним со времен студенчества, когда он только приехал в Киев. 

Ну, вы знаете, говорить какие-то высокие слова об утрате обычно можно, когда человек сторонний, а поскольку это человек близкий, с которым столько лет проработали, зная подробности личной жизни, общественной, профессиональной…

 Конечно, можно говорить о том, что в мироздании какая-то несправедливость, когда уходят люди деятельные и талантливые, это печально и жалко. Но что делать. 

Помните его песни, по крайней мере, он принадлежит к числу тех людей, которые о себе оставили наследство и поэтому я думаю, что его имя как и Яремчука, Ивасюка, запомнится надолго.

Нина Матвиенко:

- Когда это случилось, я так и сказала, что это сердечко не выдержало. Первая мысль – всегда от Бога. Он молодой конечно, такой же, как я и мы с ним с одного края, с одного неба и с тех как Василий Зинкевич, Назарий Яремчук, София Ротару. Это все из песен Ивасюка родилось такое невянущее поколение. Он не ушел, он не умер. Мы говорим так по-народному «умер», я думаю, что он просто взял с собой эту золотую пору солнца великого. Напился им, нагрелся жизни и понес в тот синий край, в высокие горы, где он все писал о любви, где все дорого нам до боли, пусть кукушки вещуют лета и сбывается наша мечта. Это с его песен, а вы вспомните какие они: «Килим з маків», «Золота осінь», «Кришталь горить», «Нев’януча любов», «Весна іде», «Країно моя». Как же он много любил! Конечно, это сердце не выдержит. Вспомните его слова: зачаруй нас любовь, материнская любовь, моя первая любовь. Страна моя, расцветай любовью. Он же все о любви писал. Разве можно это выдержать? А эти слова – на счастье, на судьбу, на все близкое нам до боли в песнях постоянно зачарованные эти слова, пусть может, это уже не его.  

Прошел день, вот видите, прошла ночь и беда не в том, что он ушел, беда в том, что еще слишком рано. Не завянет его душа и не завянут его песни, потому что это, как он сказал, он не сможет разлюбить. Он еще тут, он еще теплый. Его душа еще на земле и будет долгое время, но эти прекрасные слова невозможно забыть и разлюбить.

Владимир Быстряков:

У меня только один только принцип: о мертвых либо хорошо, либо никак, больше нет комментариев.

Иван Гаврилюк:  

- Как его друг могу сказать, что все слова бедные и бледные по сравнению с теми чувствами, которые я испытывал к Николаю Петровичу. В наше время найти человека с большой буквы очень сложно. И я счастлив, что мне довелось общаться именно с таким человеком в лице Коли Мозгового.  

Я всегда знал - что бы  не случилось и в беде и в радости ты можешь прийти к Коле, либо поговорить, либо выпить, от души посмеяться, либо сутки промолчать. С ним всегда было интересно. Он был очень открытым человеком, щедрым, чувствительным и нежным. 

Я уже не говорю, каким большим он был артистом. Он как автор оставил много песен с вечными текстами. Он сам любил и отдавал любовь людям. 

Больше такого человека не будет. Говорят, свято место пусто не бывает. Но его место никто не займет. 

Все это очень неожиданно. Еще в среду я с ним разговаривал, звонил ему в больницу, где Коля лежал планово, оздоравливался, ему там капельницы ставили. И вдруг он мне сказал такую фразу: «Иван, мабуть буду умирати». Так спокойно сказал, как добрый день.  

И сдержал свое слово.

Читайте также "Сегодня утром умер Николай Мозговой"